А
ЖУРНАЛ "МИШПОХА" №6 2000год
Журнал Мишпоха ©
№ 6 (6) 2000 год
Премьера Татьяна Котович © журнал Мишпоха
Полет над городом
Спектакль “Шагал... Шагал” (по мотивам пьесы В. Дроздова “Поезд из Витебска в Париж со всеми пересадками”) поставлен главным режиссером театра им. Я. Коласа Виталием Барковским. Это действительно Этюд памяти, как это предполагает автор драматургического этюда и как это с самого начала работы над постановкой видел режиссер.
Наверное, не было и нет такого художника, который бы не принадлежал душой тому месту, где родился. У Шагала эта любовь была особенной, страстной, трепетной, щемяще-нежной... “Мой город, меня не забыл ты еще... Река твоя в теле моем течет...” Этот город-сон, фантастический и странный, он помнил на всех своих полотнах. Для авторов спектакля эта тема не просто стала главной в создании сценического произведения, - эта тема предстает настоящим наваждением и фантасмагорическим образом в сознании и подсознании человека, уже уходящего из этого мира. Старый художник под конец своей жизни видит и слышит свое отрочество, юность, знакомых и родных, случайных прохожих, и церкви, церкви, церкви... Словно он снова сидит на крыше родного дома на Покровской, и весь этот чудный витебский мир плывет перед ним.
Виталий Барковский сделал одной из центральных сцен своего спектакля – Полет над Витебском. Маленькие белые домики, Ратуша, церкви и синагоги с зажженными фонариками – в руках актеров – движутся в полутьме через сценическую площадку словно мираж. А когда актеры ставят их на пол, они оказываются в полукруге маленького квартала, и Шагал (Г. Гайдук) и Олечка (Н. Соломахо), взявшись за руки, “плывут” над этими крышами, свободно и плавно переступая через дома, танцуя в воздухе над костелом св. Варвары, будто бы во сне медленно-медленно, едва касаясь пальцев друг друга, идут навстречу зрительному залу... И зрители в зале, у ног которых расположился принесенный на руках город, оказываются участниками этого Полета, и тоже вместе с героями спектакля могут взлететь в огромное небо, в бесконечность, “перерезанную” нитями наподобие ирреального, потустороннего пространства Бытия-небытия, пространства многомерного, как на картинах Шагала.
Спектакль не рассказывает биографию Мастера и не рассматривает детали его комиссарства в Витебске после революции. Это скорее фрагменты, всплывающие в памяти, переплетенные и рассыпанные в ней наподобие мозаики. Это – ощущения внутреннего мира художника. В Витебске этот спектакль смотрят по-особому. Потому что интеллигенция города хорошо знает творчество и историю своего знаменитого земляка и гордится его именем и годами витебского ренессанса. И потому что музей Шагала стал неотъемлемой частью культуры города и его духовного статуса в пространстве и времени мировой и личной культуры. А еще потому, что в начале 90-х годов, когда в Витебске началась история Шагаловских дней (первые прошли в январе 91-го года), Виталий Барковский показывал на малой сцене Коласовского театра свой спектакль “Марк Шагал” в постановке экспериментальных мастерских “Акт”, в котором главную роль исполнял В. Матросов, сценограф нынешнего витебского спектакля. И тогда многие видели постановку, о ней писали в витебской прессе.
В Витебске смотрят этот спектакль по-особому еще из-за ауры города. Марк Шагал “целовал его всеми красками”, разговаривал с его облаками и опирался на его заборы, восхищался его фантастичностью и переносил ее на свои полотна. Этот город напоил своей мистической силой не только его. Но и энергия, отданная Шагалом городу, отданная ему другими великими людьми ХХ века, пропитывает живущих здесь ныне. Это – особый контекст, в котором существует сценическое произведение В. Барковского.
Само же по себе оно несет пронзительную скрипичную еврейскую интонацию. Тема стола как образ дома, быта, праздника, уюта, наконец, той самой знаменитой крыши, с которой виден весь город – становится еще одной главной темой спектакля. Стол, плавно качающийся, выносится как бы вторым планом над городом, возникает над ним, выше и больше его, возвышается над крышами маленьких домиков. Праздник бармицвы! Он врезался в память Мойши... были все родные, пришли соседи... Танцевали... И фотография... та самая, с которой потом все персонажи будут говорить с ним, будут звать и ждать его.
В еврейские мелодии время от времени с самого начала, а к середине спектакля уже постоянно, вплетается чужой, но настойчивый ритм молота. Это не просто тема революции и комиссара Нахрапенко (Г. Шатько), требующего спустить на землю и сделать совершенно реалистическими с точными параметрами козу и женщину, летающих в небе на росписях, украшавших революционный Витебск. Это – и тема испытания, выпадающего на долю любого художника в нашем страшном веке. Не только отсюда бежит он, но и из Парижа, когда и туда придет фашизм. Страдание души и непонимание другими его творчества – через это прошли и пройдут многие великие мастера. Черно-белый спектакль “Шагал... Шагал” строг, графичен и задушевен. Трогательная Ида (А. Тамбур), молчаливый Захар (В. Соловьев), соседка Степановна (Т. Скворцова), пикантная Бэла (Е. Шарепченко), бойкий Фотограф (Б. Севко), Иван (Ю. Цвирко) – полны юмора, жизни и вместе с тем словно где-то вдали, словно бы и сошли с этой старой черно-белой фотографии, но на самом деле находятся в ней. В спектакле создана атмосфера. Для любого сценического произведения это самое главное, а для этого спектакля она – существо постановки. Атмосферой, пространством пронизано здесь все. Это важно не просто для настроения и нежной душевности спектакля “Шагал... Шагал”, это важно для понимания и ощущения самой основы творчества, нетривиальное, многомерное, пространство сна, полета, мечты, представления. Как бы все сразу! Это возникновение всего из всего – Сон, этюд памяти!
кандидат искусствоведения, театральный критик