об уклонении евреев от рекрутского набора на примере семьи Островских-Шафрановых
(К статье И. Лиснянского «Юховичи в эпоху Николая I»)

Распространение в 1827 г. рекрутской повинности на евреев Российской постоянно сопровождалось нарушениями законности как со стороны царских властей, так и со стороны кагального руководства, что вызывало возмущение внутри иудейских общин и нежелание сотрудничать ни с теми, ни с другими. Сами же потенциальные новобранцы воспринимали пожизненную службу как надвигающуюся на них катастрофу и искали любую возможность от неё уклониться.

(фрагмент документально-исторической повести[1])

Документ «Именные списки помещиков, дворян, отставных чиновников, однодворцев, мещан-христиан, мещан-евреев, почётных граждан, священно- и церковнослужителей, учеников Забельской гимназии, заключенных городской тюрьмы гор. Дриссы и Дриссенского повета за 1834 г.» выглядит, на первый взгляд, странным, поскольку непонятно, что общего между представителями перечисленных категорий, кроме места жительства. Остаётся предположить, что это черновой набросок к составлению «ревизской сказки», отражающей результаты подушных переписей податного населения. Такие переписи (всего их было десять в период между 1718 г. и 1856 г.) проводились на территории Российской империи с целью налогообложения.

Сравнивая по разным архивным документам возраст одних и тех же людей, живших в прошедшие эпохи, можно столкнуться с тем, что сведения не всегда совпадают: в лучшем случае разница будет составлять год-два, но иногда возраст человека отличается даже на десять лет. Многие скажут, что в таких случаях могли бы помочь метрические книги – там-то уж наверняка все записи точные и правильные, но как оказалось, к ним тоже нужно относиться с некоторой осторожностью – и свидетельством тому следующая история.

Когда-то в местечке Росица Дриссенского уезда Витебской губернии (в нынешние времена – одноименная деревня в Верхнедвинском районе Витебской области) существовала еврейская община.

Век девятнадцатый подарил бобруйчанам бурный рост и развитие города в связи со строительством Бобруйской крепости и приходом военных, как следствие – и явное оживление театральной жизни, тоже напрямую связанное с военными…

Стоит отметить, что состоятельные бобруйчане, располагавшие соответствующим помещением для проведения театрального представления, готовы были предоставить эти «площадки» приезжим артистам. Таковых импровизированных театров в городе тогда насчитывалось, по некоторым сведениям, от пяти до семи.