Сталин, к тому же еврей

Нет такого слова, которое не могло бы стать еврейской фамилией

Деревня Островно. Когда-то до войны это было еврейское местечко. Сейчас о том времени напоминает только памятник – пирамида с облупившейся темно-серой краской.

Собираюсь писать очерк об этом местечке. Хожу по домам, расспрашиваю стариков о довоенной жизни. Они охотно рассказывают, нахваливают старых соседей. Но как только дело доходит до фамилий – замолкают.

Наконец, один старик говорит мне:

– Да как вспомнить ваши фамилии... Об них же ноги сломать можно.

***

Борис Герстен – журналист. И куда бы он ни приезжал в командировки, непременно смотрит телефонную книгу. А вдруг там есть его однофамильцы.

Фамилия редкая. И если встретятся Герстены, возможно, это будут родственники, о которых он ничего не знает. Родители Бориса из западноукраинского городка Чертов. После войны из родни почти никого не осталось, фашисты расстреляли.

Естественно, в Америке Борис не изменил своей привычке. В гостинице стал листать телефонную книгу. И вдруг увидел в ней фамилию Герстен. Борис решил встретиться, а вдруг… Позвонил своему однофамильцу. Договорился о встрече. Вовремя пришел на место. Стоит и ждет. Вдруг подходит к нему высокий, широкоплечий афроамериканец и спрашивает:

– Вы интересовались Герстенами?

– Я, – ничего не понимая, ответил Борис.

– Давайте познакомимся, – предложил афроамериканец. – Я Герстен.

***

Борис Герстен рассказывал о достижениях спортсменов­евреев. Особенный интерес вызвал его рассказ о турне венского футбольного клуба «Егуда» по Белоруссии. Венские футболисты на сухую громили все местные клубы. Слава о них летела по городам и весям. Это было в 20-е годы XX века.

Среди слушателей Бориса Герстена были бобруйчане. Они внимательно слушали, но, когда Борис закончил, решили рассказать о своем, о бобруйском. Как это бобруйчанин будет сидеть молча!

– У нас в Бобруйске тоже после войны была еврейская футбольная команда «Спартак».

– «Спартак» – еврейская футбольная команда? – удивился Борис Герстен.

– Да, – уверенно сказал бобруйчанин. – Там же играли одни евреи, кроме трех братьев Абрамовичей.

***

Иосиф жил в небольшом городке на Урале, Яков – в Израиле в Тель-Авиве. Братья не виделись почти сорок пять лет. Встретиться они решили в Беларуси в Молодечно. До войны здесь стоял их родительский дом. От того дома не осталось и следа, на его месте сейчас проложена дорога. Но память тянула именно в этот город. Они стали по телефону предлагать друг другу:

– Приезжай ко мне…

– Нет, лучше у меня...

Но решение возникло как-то само собой. Встретимся в Молодечно. Израильский брат заказал гостиницу. Целый этаж. Всё же две семьи. С детьми, внуками… Шумные израильтяне за первые двадцать минут поставили на уши провинциальную гостиницу… Уральские дети с недоумением поглядывали на своих новых родственников и каждую минуту взглядом спрашивали у родителей, что можно делать, а чего нельзя.

Яков и Иосиф в 42-м году в эвакуации попали в разные детдома. После войны старший оказался в Польше, а потом в Палестине. Младший – всю жизнь проработал на одном заводе.

Наверное, один брат больше был похож на отца, другой – на маму. А может, жизнь наложила такой грим на их лица.

Фамилия? У одного – Эшель, у другого – Морозов. Когда старший приехал в Палестину и ему делали документы, он сказал: «Моя фамилия Кисельман». «Кисельман – галутная фамилия, – ответили ему. – А ты теперь свободный человек. Будешь жить на своей земле. Говорить на своем языке. И фамилия у тебя должна быть…» В это мгновение подул резкий ветер, сорвал листья с дерева, один из них зацепился за оконную раму. «Твоя фамилия будет Эшель, – сказал человек, оформлявший документы, и обрадовался своей находчивости. – Эшель – это лист дерева. Гордись, у тебя настоящая ивритская фамилия».

Младший после ФЗУ получал документы. Шел 1953 год. Кругом ругали космополитов, искали врачей-отравителей… Он честно назвал свою фамилию – Кисельман. Человек, выписывавший документы, на несколько секунд задумался, а потом сказал:

– Смотри, какой мороз сегодня на улице. Будешь Морозовым. Ты же детдомовский. Фамилии своей не помнишь. Понял? Подрастешь, спасибо скажешь. А сейчас о нашем разговоре забудь. А то и мне и тебе плохо будет.

Дословно я передал разговоры, которые состоялись много десятилетий назад, или что-то придумал, чтобы свести концы с концами… Сам не знаю. Только не осталось больше в этой семье Кисельманов…

***

Это было в конце 20-х годов. Жил в Витебске парень по имени Пейсах по фамилии Хавкин. Работал на обувной фабрике, и его, как передового рабочего, решили принять в партию.

На заседании партячейки, где семьдесят, а то и все восемьдесят процентов составляли евреи, молодому рабочему сказали:

– Ты сознательный рабочий, но принять тебя в партию с таким именем мы не можем. Пейсах – это название еврейского религиозного праздника. (Для несведущих сообщу, что Пейсах –  это Пасха.) Так что выбирай себе другое имя.

Пейсах стоял в нерешительности, не зная, что ответить. На фабрике его все называли Павел, дома – Паша. Но Пейсах – это старое еврейское имя. Так звали его деда. И в память об умершем дедушке так назвали его.

– Не знаешь, как быть, – сказал секретарь партячейки. – Мы за тебя решим. Будешь Павлом.

Так ушел в небытие Пейсах Хавкин и появился документально заверенный Павел Хавкин.

***

Это было в конце 90-х годов. В клубе журнала «Мишпоха» шло театрализованное представление о еврейских фамилиях. В конце программы были запланированы анекдоты про Рабиновича. И ведущая, чтобы как-то подвести зал к этой теме, спросила: «Какая самая популярная, самая известная еврейская фамилия?». Естественно, она ожидала услышать – Рабинович и передать слово артисту, который рассказывает анекдоты.

И вдруг из разных концов зала на вопрос о самой еврейской фамилии раздались ответы:

– Березовский.

***

В Лиозно жили евреи по фамилии Романовы. Один из них, Айзик Романов, был даже товарищем председателя авраамовской синагоги, находившейся на Школьном переулке. Товарищ председателя синагоги – это, конечно, почетная должность, но вряд ли она подойдет для членов царской семьи. И тем не менее, однажды в Лиозно приехал представитель губчека и вполне серьезно спросил, имеют ли Романовы какое-то отношение к царю Николаю II.

При допросе присутствовал Берл Хейфец – местечковый мудрец, весельчак и острослов. Он тут же отреагировал на этот потрясающий вопрос и вполне серьезно заявил:

– Они родственники царя. И еще какие! Первый сорт! К ним надо обращаться: их императорские величества великий князь Айзик Нохумович Романов и его супруга, великая княгиня Сорэ-Рохл Залмановна Романова – прошу любить и жаловать.

Конечно же, установили, что евреи Романовы не имеют никакого отношения к царской фамилии. Но представитель губчека заявил Берлу Хейфецу, что с ним он разберется по всей строгости революционного закона.

Кстати, в Лиозно были среди евреев довольно распространенными такие фамилии, как Киселевы, Барановы, Беловы, Ершовы, Песковы, Михайловские. Появились они со времен службы евреев в царской армии еще при Николае I. Евреям давали русские фамилии, и с ними они возвращались домой.

***

Это было в начале 80-х годов. Однажды к Аркадию Крумеру пришел его друг по фамилии Генфон и сказал:

– Слушай, мои рассказы не печатает ни одна газета. Может, им не нравится моя фамилия? Что делать?

– Да, – подтвердил Крумер. – Им не нравится твоя фамилия. Надо ее поменять. Надо тебе вместо Генфона стать Генсеком.

***

Только в России людей величают по имени-отчеству: Иван Степанович, Петр Никифорович, Василий Емельянович.

Мой знакомый Анатолий Израилевич Каплан поехал во Францию. Когда его знакомили с французами, он по привычке называл не имя, не фамилию, а как у нас принято – имя и отчество.

– Анатолий Израилевич.

– Вы русский? – тут же спрашивали французы.

Анатолий Израилевич удивлялся:

– Я не произнес ни слова, только представился. По моей внешности сразу видно, что я еврей. Я не выговариваю «р», «л». Как они сразу определили, что я – русский?

– У вас второе имя, или по вашему отчество, русское – Израилевич, – объяснил Каплану француз, хорошо знавший русский язык.

***

Я получил письмо по электронной почте от господина Оксенгорна. Он писал, что в книге «Вечная память», где перечислены фамилии погибших в годы войны витеблян, фамилия его дяди написана неправильно.

Я обратил внимание на адрес отправителя электронного письма. Там латинскими буквами было написано Нинбург.

Я обрадовался. Осенью планировал быть в этом немецком городе. Надеялся, что новый знакомый поможет организовать встречу с читателями. Написал об этом.

Через месяц получил письмо. Уже не по электронной, а по обычной почте. На конверте та же фамилия Оксенгорн. Письмо пришло из Иерусалима. Подумал, что еще кто-то из родственников погибшего солдата увидел ошибку в книге и спешит ее исправить.

Раскрыл конверт и начал читать:

– Я никогда не был в Нинбурге. Наверное, это красивый город. Нинбург – фамилия моей двоюродной сестры, с чьего компьютера я отправил вам письмо…

И я подумал, что по нашим фамилиям можно изучать географию всего мира: Берлины, Парижи, Лондоны, я уже не говорю о Полоцких, Оршанских, Минских, Слонимских, Городокерах и прочих.

Кстати, Оксенгорн – это название горы в Австрии, в сорока километрах от Зальцбурга. Однажды я, ради шутки, в еврейском семейном лагере, куда меня пригласили выступить, спросил:

– Есть ли в зале люди с фамилией Зальцбург?

Сейчас не только Зальцбургов, уже и Рабиновичей у нас разыскать трудно.

И вдруг встает семейная пара и говорит:

– Мы – Зальцбурги.

***

Каких только нет на свете фамилий! Иногда они подходят человеку, а иногда ему, как корове седло. Я знал женщину, у которой была фамилия Сторублевая. Представляете, знакомится с человеком и сразу говорит, что она Сторублевая. Что, по-вашему, человек должен подумать. Так что следом за фамилией надо сразу говорить: «Нет, вы не правильно меня поняли и вообще плохо обо мне подумали». А что вы скажете про фамилию Банкир. У моего одноклассника такая фамилия. Он работает слесарем на заводе. Достопримечательность местная. Где вы еще видели слесаря – банкира?

Недавно иду по улице и, как обычно, читаю, всё, что попадается на глаза. Хобби у меня такое. И вдруг глаза наткнулись на такие строчки, что мне стало смешно и радостно.

«Строительство дома ведет строительное управление № 9. Прораб – Фундамент А.П.».

У каждого народа хватает смешных фамилий. Впрочем, для кого-то они кажутся смешными, а для кого-то великими. Например, Пушкин Александр Сергеевич. Фамилия как памятник. Но недавно, копаясь в архивных документах, в списках прихожан Суражской «Новой» синагоги за 1923 год, я обратил внимание на фамилию члена правления, 55 лет от роду, кустаря, Израиля Хаймовича Пушкина. Я не берусь судить о том, как эта фамилия досталась еврею, но сочетание довольно странное.

 А уж это и вовсе трагикомедия... Белорусский государственный университет в 1952 году заканчивал Лазарь Самуилович Сталин. Представляете, «дело врачей», антисемитские кампании, затеянные «вождем народов» Иосифом Сталиным, а здесь заканчивает университет еврей с аналогичной фамилией. Представляете диалог в 1952 году где-нибудь в отделе кадров...

– Ваша фамилия?

 – Сталин.

– Национальность?

– Еврей...