Об Издании

Те, кто знает, как переводится слово «мишпоха», иногда спрашивают: «На каком слоге надо делать ударение, на втором или третьем, спрашивают, после буквы «п» надо произносить «о» или «у». Звучания одного и того же слова на идише и иврите отличаются друг от друга, есть разные диалекты, особенности местного произношения.

Те, кто впервые слышит это слово, а таких сегодня немало, спрашивают, что это такое, и тут же начинают оправдываться, что никогда не слышали ни одного еврейского слова, потому что их не знают даже родители…

Идиш, на котором говорили наши бабушки и дедушки и который когда-то ученые мужи считали жаргоном и языком простонародья, сегодня стал языком небожителей. Его носители ушли в мир иной, унеся с собой очень колоритный, теплый и в тоже время задиристый язык.   

Наш журнал «Мишпоха» и для тех, кто понимает, как переводится его название, и для тех, кто слышит его впервые.

Мы публикуем стихи, прозу, публицистику и всегда с особым вниманием относимся к очеркам, воспоминаниям на семейную тему. И не только потому что они вторят названию журнала.

Еврейская семья – это одновременно и драма, и комедия, и трагедия, это сентиментальная поэзия и выверенная до бухгалтерских мелочей проза. Такой мы контрастный народ.

На много поколений вперед, где бы мы ни жили, в нас останется горечь изгнания, мы будем вместе, когда нам плохо, и порознь, когда нам хорошо, мы будем жить надеждами, что наши дети смогут достичь того, чего не смогли мы.

На русский язык название журнала переводится, как «семья», только в очень широком смысле этого слова, с троюродными братьями и их женами, племянниками этих жен, дедушками и бабушками этих племянников и так далее.

Разобраться в еврейском родстве всегда было очень сложно, ветви наших генеалогических древ переплетены и пробраться сквозь эту чащобу удается далеко не каждому.

Я еще застал время, когда за праздничными столами собиралась вся мишпоха. И мама волновалась: «Где я их всех посажу?». И отправляла меня в сарай за досками. Их клали на табуретки, и получалось сидение во весь ряд. За угощение мама волновалась тоже. И за день до прихода гостей обычно говорила: «Нечего будет кушать. Что я, свои глаза на стол поставлю». Голодным от нас никто и никогда не уходил, да еще и с собой мама давала гостям по кусочку торта или чего-то еще. Столы были очень вкусные, хотя совсем не богатые.

Люди выпивали, закусывали, вспоминали, спорили, обсуждали... О чем бы они ни говорили, было радостное ощущение, что мы вместе. Для этого, наверное, и собирались.

Мы были вместе и когда в семью приходило горе... Оно делилось на всех и переносить его было легче.

Потом всю мишпоху я видел только на вокзалах, когда наступило время больших отъездов. Тогда казалось, что мы прощаемся навсегда.

В те самые времена, в первой половине 90-х, и возник наш журнал. Он должен был объединить, хотя бы под одной обложкой, людей, разъехавшихся по всему миру.

«Мишпоху» знают не только в Беларуси, но и далеко-далеко за ее границами. По нашей почте, спасибо Интернету, можно изучать географию.

Сегодня стало модным составлять свое генеалогическое древо, искать родственников. Даже нанимают для этого (те, кто побогаче) специалистов. А потом, просидев часы в архивах и Интернете, написав десятки запросов и писем, и, наконец, получив радостный результат, нам некогда встретиться с вновь обретенными родственниками. В лучшем случае, поговорим по скайпу...

Наступили новые времена. Они стремительно вырвались из того, что было, и показались нам рожденными самой скоростью. И только внимательно присмотревшись, мы узнаем в них знакомые черты.

Как сказано в Экклезиасте: «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем».