В житомирском Дворце пионеров и школьников мне охотно предложили работу руководителя кружка современной (в те годы называлось эстрадной) песни.
С первых дней работы я подружился с руководителем краеведческого кружка и его племянником Юрием, только что закончившим учебу на историческом факультете Киевского госуниверситета.
В годы учебы в университете Юра активно участвовал в студенческом научном обществе. Его работы привлекли внимание преподавателей факультета, и вместе с дипломом об окончании университета ему была вручена рекомендация для поступления в аспирантуру. Тогда испытывалась конкурсная система зачисления в аспирантуру: всем рекомендованным давали тему и по результатам ее разработки шло зачисление.
Юрий попросил тему, связанную с деятельностью декабристов. В то время архивы находились в ведении объединенного Министерства внутренних дел и государственной безопасности и работали под контролем местных партийных органов, поэтому направляемым на работу в архивах аспирантам были даны письма в областные комитеты партии с просьбой дать разрешение на временную работу в подведомственных архивах.
Мы с Юрой подружились, и он делился всеми подробностями научных поисков. Рассказывал о приеме в Житомирском обкоме партии:
- Инструктор обкома партии, курировавший связи с органами внутренних дел и государственной безопасности, принял меня, как своего однокашника, и сразу заговорил со мной на "ты". Он рассказал, что недавно окончил Киевский университет, тоже исторический факультет, вспоминал профессоров и преподавателей и заявил, что обязательно будет поступать в аспирантуру. Обещал следить за моими успехами и оказывать всемерную помощь и поддержку.
- Ты только не теряй со мной связь. Вот письмо в Новгород-Волынский архив, и желаю тебе всяческих успехов! - напутствовал он меня.
В Новгород-Волынском архиве меня встретили не так приветливо.
- Разграбили наш архив во время оккупации и уничтожили почти все документы, относящиеся к довоенному времени. А документы дореволюционного времени частично уцелели, так что ищите, что вас интересует. Только при работе с документами не курите. Вы не курите? Вот и отлично. Желаю вам интересных находок. Закончите работать сегодня - зайдите отметить уход. Пропуск я сохраню, думаю, еще понадобится.
Ни первый, ни второй день поисков в архиве ничем интересным не увенчался. Зато после третьего дня Юрий вернулся в Житомир, вдохновленный успехом.
- Ты понимаешь? - поделился он со мной. - Я нашел там копию письма Новгород-Волынского полицмейстера на имя житомирского губернатора с просьбой выдать Новгород-Волынскому купцу Бланку с семьей проездные документы в Самару на постоянное место жительства!
- Ну и что же? Разве этот самый Бланк имел отношение к декабристам?
- Неужели сама фамилия Бланк тебе ничего не говорит? А какая была девичья фамилия матери Ленина? Разве не Бланк? Ну, ты как знаешь, а я ухватился за ниточку и буду искать дальше.
- Давай-давай! Может, ты и вправду найдешь что-нибудь интересное.
В архивах Житомира губернаторских разрешений не нашлось, и неизвестно, то ли во время революции они пропали, то ли в годы Отечественной войны. Кто-то посоветовал Юрию поискать в церковных книгах, там регистрировались данные о церковных таинствах - крещениях, венчаниях и отпеваниях.
После следующей поездки в Новгород-Волынский, Юра пришел во Дворец пионеров сияющий:
- Ты представляешь?! Я нашел в одной старой церковной книге запись о том, что священник этой церкви крестил новгород-волынского купца Бланка с женой и детьми, причем точно запомнил, что одного сына по имени Исаак он окрестил, дав ему христианское имя Александр. Ты понимаешь?! А мама Ленина Владимира Ильича - урожденная Бланк Мария Александровна! Здорово?! Выходит, Ленин имел предков в Житомирской области.
И, торжествующий, он побежал в обком партии поделиться открытием с инструктором.
- Ты никому не говорил о своей находке? - спросил инструктор, выслушав его восторженный рассказ.
- Никому, - ответил тот.
- Правильно, - продолжал инструктор, - это очень интересно и хорошо, что Ленин имел в числе своих предков и жителя Житомирщины, но пока что говорить об этом не следует. Вот проверят это люди уполномоченные, тогда и говорить будет можно. И в университете тоже никому ни слова. А если будет доказано, что запись в церковной книге действительно настоящая, так об этом в аспирантуру сообщат. А ты пока до поры до времени помалкивай. Учись хранить государственную тайну.
Когда через пару дней Юрий появился в архиве, дежуривший на входе милиционер сразу сказал:
- Директор велел вам зайти.
- Хорошо, что вы зашли, - без "здравствуйте" начал директор. - Мы тут с вами упустили подписать важную бумагу. К счастью, еще не поздно, и мы сейчас это сделаем.
С этими словами он стал набирать на телефоне номер, ему хорошо знакомый. Ждавший, видимо, на том конце провода человек тут же вошел в кабинет с папкой документов.
Юрию подали вынутую из папки бумагу. Озаглавлена она была так: "Расписка о неразглашении служебной государственной тайны". Дальше шел печатный текст, длинная строка для написания от руки фамилии и инициалов, дальше еще текст и потом место для подписи.
Когда Юра подписал бумагу, директор архива вернул ему пропуск и сказал:
- Можете продолжать работу, но книгу не ищите.
Он взял со стола документы и стал читать "Главное управление архивов и государственных хранилищ документов исторического значения Союза Советских Социалистических республик". Дальше шел текст, из которого было ясно, что управление архивов и хранилищ предписывает директору Новгород-Волынского архива передать по акту из фондов архива вышеуказанные документы, и указывалась та самая церковная книга регистраций церковных таинств для экспертизы подлинности. Указывалось, что вышеназванная "единица хранения" должна быть исключена из описи документов, хранящихся в Новгород-Волынском архиве, и перечислена в опись передаваемых документов. Юрию стало ясно, что в его распоряжение книга не вернется и предъявить ее, как свою находку, не придется.
А я, крепко помня усвоенное еще в армии правило держать язык за зубами, когда дело касается военной и государственной тайны, более полувека не говорил на эту тему.
Так советскими властями была скрыта правда, касавшаяся происхождения возведенного ими в ранг бога или, от силы, полубога Владимира Ильича Ленина.