ВЕЧЕР

Посидели, открыли запас дорогой –
Слов забытых,
словно склянку со сладкой водой.
Вечер был. Разорвалось небес полотно.
Обнаженное время стучало, как сердце одно.
Телефон не звонил,
не стоял у дверей почтальон.
Просто письма
ко мне приходили из далеких времен.
Я, открыв их, боялся и просил:
– Лучше ты их прочти!

Не писались стихи,
и уже не дышалось почти.

 

РАСКИНУТЬ УСТАЛЫЕ РУКИ

Раскинуть усталые руки
И ждать неизбежно, когда
Созвездья – послушные рыбы –
Шурша, поплывут в невода.

Когда из далекого детства
Слова пронесутся легко,
И кто-то на ждущие дести
Прольет облаков молоко.

И можно прибавить, что надо,
И вспомнить еще, и понять...
И ночь приплывет, как награда…
Вот только бы руки поднять!

 

ДАВАЙ ПОВИДАЕМСЯ

Давай повидаемся… Боже мой, как надоели
Мне странствия эти, мутящие естество.
Давай повидаемся... Может, на этой неделе,
А может, на следующей. Но не позднее того.

Мы так поистратились на разговоры с другими,
Что, видно, настала пора перестать.
Давай обменяемся байками недорогими.
Сума переполнена, время ее опрастать.

И родичи правы: они нам пеняют резонно,
Что хватит уже баламутить соленость морей.
Давай повидаемся где-нибудь там, на могиле Язона,
На улочке тихой в бессмертной столице моей.

 

ДЕТСТВО

Я – дитя военного порядка,
Хлебных карточек, очередей.
И осталась лишь седая прядка
Мне в наследство от судьбы моей.

Ветер дунет, и в пространстве сиром
Стынет в непогоду естество.
И летит себе над легким миром
Одуванчик детства моего.

 

СТОИЛО

Стоило ли распахивать
Тяжкой земли пласты?
Стоило ли распахивать
Руки – когда пусты?
Сколько себя ни обхватывай,
Этим объятьям – не греть,
Стоило ли после Ахматовой,
рядом с великими – петь?

Наперекор законам,
Которые не горят,
Стоило ли с суконным –
Соваться в калашный ряд?

Стоило? Может, не стоило…
Стоило, говорят.

 

ПРИ СВЕТЕ СВЕЧ

Моя жена при свете свеч –
Груди мерцанье, отблеск плеч,
И тени лет играют в прятки.
Проходит время… Не пойму,
Как возраст мой ушел во тьму,
И жизнь считаю на десятки.

Упала ночь, и свет погас,
Но за стеной гремит фугас,
И ветер рвет за ворот ставни.
В свирепой выворотке дней
Мне, может быть, всего важней
Тепло привязанности давней.

Я – получается – малыш,
И детство тает, словно с крыш
Стекает временность глубоко.
И дивны так твои черты,
И жаждет этой красоты
Мое младенческое око.

 

Редакция журнала благодарит Лену Дворкин за помощь в подготовке материала