Вечер Востока

Загадочный вечер Востока,
Дарящий мгновенья прохлады
Уставшим от знойного лета,
Тянущегося без конца.
Загадочный вечер Востока,
Как спелая дыня, он сладок,
И в звездных огнях разноцветных
Всевидящий взгляд Мудреца.

Загадочный вечер Востока –
Чужой и по-своему близкий,
То доброй одарит улыбкой,
То глазом волчонка сверкнет.
Загадочный вечер Востока,
В нем крик раздается, как выстрел.
В спектакле, написанном жизнью,
Блаженной субботы исход.

Загадочный вечер Востока,
Дурманящий запахом кофе,
И ослик – дружок бедуина,
И громкая русская речь.
Загадочный вечер Востока.
Горбинкою месяца профиль.
То ль – родина, то ли – чужбина,
Способная сердце обжечь.

Загадочный вечер Востока
Спешит на свидание к ночи,
И музыка скрипки волшебной
Прохладою льется с небес.
Загадочный вечер Востока
Цыганкою снова пророчит,
Что счастье придет непременно
И с нами поселится здесь.

 

Гетто у Двины

Позабытые страницы
Вдаль бежавших лет:
Над Двиной кружатся птицы,
Город ждет рассвет…
Опьяняет запах лета
Утренние сны
Там, где раньше было гетто
Около Двины.

Кленов сгорбленных молчанье,
Плеск речной воды –
Как последнее прощанье
В лапах у беды.
Может, не было рассвета
У седой весны
Там, где раньше было гетто
Около Двины?

И становится дороже
Старых песен звон.
В сердце отзовется дрожью
Детской скрипки стон.
Я врастаю в землю эту,
Я встаю в их строй –
В то расстрелянное гетто
Над моей Двиной!

И мне кажется порою,
Что хранят от бед
Ваши души надо мною
Каждый мой рассвет,
Тонких струн смычком касаясь,
Песней входят в сны
Наша боль и наша память –
Гетто у Двины.

 

Задержись

Задержись хоть на мгновенье птицею в руке
Лето самое последнее в нашем городке,
Там слились в одном потоке, словно три реки,
Боль моя, мои тревоги, песни и стихи.

Хоть прощались ненадолго, хоть жалели слез,
Дней промчавшихся осколки жалят нас всерьез.
И в мечтах лечу, забывшись, над моей Двиной.
Лето, погоди, ты слышишь, поболтай со мной.

Расскажи мне, лето, снова про далекий край,
Где под утро будит город витебский трамвай.
Он, петляя между улиц, где-то на углу
Вдруг мою подхватит юность в утреннюю мглу.

Этот город был приютом на моем пути,
Августом в туман укутан, он со мной грустил.
И когда опять настанет, лето, твой черед,
Пусть какой-нибудь бродяга о тебе споет.

 

Бабье лето

Потянули холодком рассветы.
В облаках – предвестие дождей.
И в Израиле бывает бабье лето,
Что так схоже с осенью моей.

Это время песен и поэтов,
Это время грусти и надежд,
И ложится в строчки бабье лето
Красотою всех своих одежд.

Хоть Восток еще жарою злится,
Но октябрь вступает на порог
И ночами город детства снится,
Шлет за мной вдогонку ветерок.

Там его скрипучие трамваи
Облачились в желтый камуфляж
И везет нас осень золотая
В юности безоблачную блажь,

Где казались пьяными рассветы
В несмолкавших песнях до утра…
И в Израиле бывает бабье лето –
Легкой грусти светлая пора.

 

***

О чем ты играешь, еврейская скрипка?
За окнами вьюгою злится природа,
А старый скрипач нас встречает улыбкой,
Всем счастья желая на долгие годы.

Ну что же ты плачешь еврейская скрипка?
Мучитель-смычек болью сердце терзает?
Как будто все наши грехи и ошибки
В мелодию эту Господь собирает.

О чем ты мне шепчешь, еврейская скрипка?
Пой громче! Твой голос теперь не сорвется
Ни пулей в висок, ни погромщика криком,
А что еще нужно? Лишь небо да солнце.

О чем ты, наивная скрипка, мечтаешь,
Со мною пытаясь общаться на идиш?
Что там обретешь и что здесь потеряешь?
Как труден наш выбор, ты разве не видишь?

Не слышишь, как лайнеры ход набирают
И время торопит сурово и властно,
Но тише, вы слышите, скрипка играет.
Дай Бог, не напрасно!

 

Иноходец

В громком отзвуке летней ночи,
Когда небо струной дрожало,
В табуне, сон взрывая в клочья,
Кобылица дитя рожала.

Все бы ладно, да не было б звону,
Но косились соседи по-скотски –
Ведь родился тот жеребенок
Иноходцем. Увы, иноходцем!

Берегла от дурного глаза,
Уводила подальше от сплетен:
Мир, малыш, сотворен из сказок,
Мир, мой маленький, добр и светел...

Время, через года ступая,
Сдавит шею незримой плотью
Жеребенок летит, играя,
Иноходью своей, иноходью...

Но молва разъяренным ветром
Посылает вослед проклятья:
Ты чужак, тебе ясно это?!
Убирайся к своим собратьям!

Иноходь там своей иноходью,
Нам узоров не надо этих!
...Только в сердце далекой мелодией:
Мир, мой маленький, добр и светел...

Пусть же грустная эта песенка
Остается без завершенья.
Год – ступенька, а жизнь – лесенка.
Кто, скажите мне, знает решение?

...Только где-то в июльской ночи
Небо струнами задрожало –
Вновь покой разрывая в клочья,
Иноходца природа рожала...