Мишпоха №29 | Аркадий ШУЛЬМАН * Arkady SHULMAN. ВО ВСЕМ ВИНОВАТЫ ЭСЕРЫ * IT’S ALL THE SRS’ FAULT |
ВО ВСЕМ ВИНОВАТЫ ЭСЕРЫ Аркадий ШУЛЬМАН ![]() |
Зина – женщина средних лет и далеко не
спортивного телосложения. Жила в Ленинграде. Ее
муж – Лейб Гурвиц – активный член БУНДа. Была такая
еврейская рабочая партия. В начале двадцатых годов Лейб
отошел от политических дел и устроился работать бухгалтером. Но долго пожить на
благо семьи ему не дали. Через пару лет Советская власть вспомнила про БУНД и
отправила бухгалтера в ссылку. Лейб и до революции 1917 года бывал в ссылке. И
в сибирской глуши активно занимался в политкружках и вел горячие споры о будущем
переустройстве мира. Он и на сей раз, попав в компанию ссыльных, вспомнил
молодость и с головой окунулся в споры. Но
то, что разрешалось при царе, при коммунистах каралось по всей строгости. Лейб
это понял, только получив новый срок. Ссылка в Среднюю Азию, в кишлак, чуть ли
не на Памир. Зина
решила, что она должна втолковать своему мужу, как нужно жить дальше, и
отправилась в Среднюю Азию, чтобы повидаться с ним лично. Ее отговаривали.
Ехать сначала надо было на поезде семь суток. Но это полбеды. Чего не сделаешь
ради непутевого мужа? А потом почти сутки верхом на лошади добираться до
кишлака. Никакая повозка по тропинкам и горным перевалам пройти не могла. Но
Зина, городской человек, никогда верхом на лошади не ездившая, сказала: –
Я должна его увидеть. Без меня он оттуда не выберется. Откуда
в этой женщине появилось столько решительности? Она наняла проводника из местных.
Тот подготовил к дороге две лошади. На одну с горем пополам помогли усесться
Зине. В этом процессе участвовала вся семья проводника. Привязали к седлу
лошади мешки с передачами для ссыльного политкаторжанина и отправились в путь. На
другую лошадь вскочил проводник, но вскоре он понял, что идти ему придется
пешком и вести лошадь, на которой пыталась усидеть Зина. Вместо суток до кишлака добирались почти двое. К концу
пути Зина кое-как приноровилась к верховой езде и уже не соскальзывала с седла. В
кишлаке проводник узнал, где живет Лейб, и они
подъехали к дому. Пока проводник привязывал лошадей, Зина влетела внутрь и
встала, как вкопанная. Ее муж, ее Лейб, который умел
только говорить умные слова, обнимал другую женщину. Возможно,
они вели политический спор или штудировали чьи-то труды, поскольку женщина тоже
была из каторжан, но рука Лейба лежала у нее на
плече. Зине
этого зрелища было достаточно. Она
выбежала из дома, вскочила верхом на лошадь, благо, с нее еще не успели снять
амуницию. Причем вскочила в седло с такой легкостью, как будто всю жизнь была
наездницей. И понеслась прочь от дома, где застала мужа, обнимающего не ее, а
другую женщину. Проводник,
ничего не понимая, кричал вслед по-узбекски: –
Верни лошадь. Во-первых,
– думал он, – зачем она меня обманывала? Болталась, как куль в седле. Он вел
лошадь, сбил ноги. А сейчас, как джигит, понеслась. А
во-вторых, у него три жены, сейчас он собирается взять четвертую. И никто не
устраивает побегов. А эта женщина что-то увидела и с ума сошла. Следом
на крыльцо выбежал Лейб: –
Эта была моя жена? – он спрашивал это так громко, что лошадь проводника встала
на дыбы и заржала в ответ. –
Дайте мне лошадь, я должен ее догнать и все объяснить, – еще громче кричал Лейб. Здесь
проводник понял, что он может лишиться второй лошади. Вскочил в седло и
поскакал вслед за Зиной. Лейб
обреченно сел на землю, закрыл лицо руками, и его плечи медленно затряслись. Только
сейчас, убедившись, что рядом нет жены Лейба, во двор
вышла его подруга каторжанка. Теперь она участливо положила руку на плечо Лейба и тихо на ухо сказала ему: –
Во всем виноваты левые эсеры. Они поддержали большевиков в октябре 1917.
Видишь, к чему это привело… |
© Мишпоха-А. 1995-2012 г. Историко-публицистический журнал. |