Моё первое знакомство с этим приятным седовласым человеком произошло в середине восьмидесятых годов, когда я неизменно встречал его у подъезда, в котором жила моя любимая девушка – будущая жена. Соседи звали его дядя Сережа или Сергей Борисович. Он охотно общался со всеми знакомыми и малознакомыми людьми на любые житейские или исторические темы. Особенно нравилось ему говорить об истории Великой Отечественной войны, которую он очень хорошо изучил. Сотни, тысячи книг были им прочитаны и чётко отложились в памяти.

Но, к сожалению, Сергей Борисович не любил говорить о себе. Инвалид войны первой группы, потерявший на фронте обе ноги, рассказывал о подвигах советских людей и всячески уклонялся от расспросов о своей жизни в годы военного лихолетья.

В 1994 году я уже был женат и имел двоих детей. Мы переехали жить из квартиры моих родителей в дом детства жены. Вот тогда мы подружились. Выводя детей на прогулку, мы сидели с Сергеем Борисовичем во дворе дома или в сквере на скамеечке и общались. Судьба не дала ему возможности иметь детей, но к моим детям, как и ко мне, он относился  по-отечески добро. По любым делам дома, на работе или в детском саду он ненавязчиво, но всегда в точку, мог дать житейский совет. Человек, потерявший двадцатилетним мальчишкой ноги, жил нормальной полноценной жизнью. После войны учился, работал, вышагивая на протезах. Никогда не желал получать от соседей бесплатной помощи. Так, мне, чтобы для него отправиться в магазин, требовалось правильно сформулировать предложение, мол, я иду за покупками, не надо ли и Вам что-нибудь купить. В противном случае он наотрез отказывался от помощи и  шёл в магазин сам.

Но однажды он всё-таки изменил своим правилам. Это было в 1995 году. У него появилась необходимость поехать в Минск в Белорусский протезно-ортопедический центр. Без помощи провожатого такую дорогу инвалиду первой группы не осилить, тем более годы берут своё. Безо всякой надежды он спросил у меня, не знаю ли я человека, который бы согласился вместе с ним съездить в Минск. Дорога для провожатого бесплатная, а любые затраты он готов был компенсировать. Я пообещал спросить у своей мамы, не согласится ли она совместить посещение в Минске своей тяжело больной двоюродной сестры и сопровождение Сергея Борисовича. Мама согласилась без особого энтузиазма, но по дороге в Минск  они настолько сблизились, что её помощь продолжалась до конца его жизни. В Минске мама успела последний раз увидеться с тётей Пашей, а  после возвращения в Витебск стала обходить организации, помогающие одиноким пенсионерам и инвалидам. Так она попала в еврейский благотворительный центр «Хасдей-Давид», стала волонтёром и приступила к работе по обслуживанию инвалидов.

Сергей Борисович стал её подопечным. Она готовила ему еду, ходила за продуктами, проводила уборку в квартире, своевременно вызывала врача на дом. Подопечному она заявила, что за свою работу получает хорошую зарплату, так как «Хасдей-Давид» поддерживает американская благотворительная организация «Джойнт». Он и верил, и не верил, но помощь принимал.

Оказалось, что у них много общего. Общность взглядов, убеждений, одинаковое отношение к людям делало их общение взаимно приятным. Мама, восхищённая мудростью, мужеством и героизмом этого человека, преувеличивая его скромные рассказы о себе, сочиняла о нём легенды. На этих легендах воспитывались дети.

Так продолжалось пять лет. В мае 2000 года мама перенесла серьёзную онкологическую операцию и получила вторую группу инвалидности. После выписки из больницы она сказала Сергею Борисовичу, что его обслуживать будет другой человек. «Анна Павловна, или Вы, или никто», – сказал он.

Мама не смогла оставить человека, ставшего для нашей семьи близким и родным. Пока она болела, покупки осуществлял папа. Они вместе, по мере возможности, приходили к подопечному. Но мама быстро окрепла и снова с энтузиазмом взялась за дело. В июне 2001 года Сергей Борисович получил две путёвки в санаторий «Лётцы» (на себя и на сопровождающую). Там из-за сквозняков он заболел острым бронхитом, попал в больницу.

5 июля 2001 года перестало биться сердце настоящего Человека, скромного и малозаметного, но истинного патриота и героя нашего времени.

Прошло 15 лет со дня смерти Глаубермана Сергея Борисовича. Уже ушли из жизни мои родители. Но память всё чаще и чаще возвращает меня к нашему другу.

Только из официальных бумаг, документов, хранящихся в архиве Управления социальной защиты администрации Октябрьского района г. Витебска, я узнал героическую биографию этого человека.

Сергей Борисович Глауберман родился 13 января 1924 года в городе Бердянске Запорожской области Украинской ССР в еврейской семье. Воспитывался в духе советского патриотизма и пролетарского интернационализма. Любил свою великую Родину, родной город, речку с милым для него названием Берда, Бердянский залив в северной части Приазовья. Находясь в счастливом неведении, пылал страстной любовью к вождю всех народов товарищу Сталину. Гордился своими великими земляками.

В Бердянске провёл детство известный советский живописец и график, педагог и организатор художественного образования, заслуженный деятель искусств РСФСР Исаак Израилевич Бродский (1883–1939). Имя
И.И. Бродского с 1939 года носит основанный им в 1930 году Бердянский художественный музей, куда художник передал из своего собрания около 200 картин русских художников.

В Бердянском районе в селе Новоспасовка родилась советская лётчица, одна из первых женщин, удостоенная звания Герой Советского Союза, Полина Денисовна Осипенко (1907–1939). Летом 1937 года она побила три мировых рекорда высотных полётов с грузом и без нагрузки. В 1938 году возглавила беспересадочный перелёт Севастополь – Архангельск и установила международный женский рекорд дальности полёта по замкнутой линии. 24–25 сентября 1938 года на самолёте АНТ-37 «Родина» совершила беспересадочный перелёдллдщолит Москва – Дальний Восток (район Комсомольска-на-Амуре) протяжённостью 6450 км. За выполнение этого перелёта и проявленные при этом мужество и героизм
2 ноября 1938 года ей присвоено высокое звание Героя Советского Союза. П.Д. Осипенко погибла в авиационной катастрофе 11 мая 1939 года во время учебно-тренировочных сборов. 17 июля 1939 года город Бердянск и село Новоспасовка переименованы в Осипенко.

Думаю, что Серёжа Глауберман провёл в своем родном Бердянске счастливое детство. Советская власть дала его многочисленным родственникам право учиться, работать в любом уголке необъятной Родины. Черта оседлости, процентная норма, государственный антисемитизм остались, как он считал, в прошлом. И он усердно учился, чтобы после школы поступать в Запорожский институт машиностроения. Родители радовались его успехам, твёрдым намерениям, мечтали о будущем сына.

Вот уже аттестат зрелости в кармане. Но 22 июня 1941 года началась война. Мне не известно, с кем и куда эвакуировался Сергей Борисович. Знаю только, что все его родственники остались на оккупированной территории.

Передо мною справка Октябрьского районного военного комиссариата г. Витебска. Выдана рядовому в отставке Глауберману Сергею Борисовичу о том, что он проходил военную службу в период Великой Отечественной войны  с 20 июля 1942 года по 12 января 1945 года (два года пять месяцев двадцать два дня). Основание – свидетельство об освобождении от воинской обязанности серии Б № 5425 от 25.11.1955 г. и удостоверение инвалида войны серии III № 09672.

Краткая историческая справка

С 7 октября 1941 по 17 сентября 1943 город Осипенко (такое название Бердянск носил с 1939 по 1958 год) был оккупирован немецко-фашистскими захватчиками. По переписи 1939 года там проживало 2393 человека еврейской национальности (4,6 % всего населения). В начале войны какая-то часть успела эвакуироваться. 16 и 19 октября 1941 были расстреляны около 1000 человек евреев около Мерликовой балки. Оставшиеся в живых, в том числе состоявшие в смешанных браках, были уничтожены в 1942 году.

Итак, 20 июля 1942 года начался военный путь 18-летнего солдата Сергея Глаубермана. Он сражался с проклятым врагом. Ежедневно глядя в лицо смерти, теряя друзей, сослуживцев, молодой человек утратил чувство страха и самосохранения. Осталась только ненависть к проклятому врагу, вероломно вторгшемуся на родную землю, принесшего смерть и разруху. На малой Родине, захваченной фашистами, остались все родные рядового Глаубермана. К сожалению, в найденном мною архиве нет сведений о том, как воевал в 1942–1943 годах Сергей Борисович. Известно только, что он мужественно сражался под Керчью.

Краткая историческая справка

В годы Великой Отечественной войны Керчь стала ареной жестоких сражений между советскими и германскими войсками. Линия фронта четырежды проходила через Керчь. В результате кровопролитных боёв город был практически полностью разрушен (разрушено более 85 % зданий). За время оккупации были убиты 15 тысяч мирных жителей. Из них 7 тысяч расстреляны в Багеровском рве. Более 14 тысяч угнаны в Германию.

Золотыми буквами вписаны в историю города Керченско-Эльтингенская десантная операция и подвиг Аджимушкайских каменоломен. Всего в боях за Керчь 146 воинов удостоены звания Героя Советского Союза.
11 апреля 1944 года советские войска освободили Керчь. 14 сентября 1973 года Керчи присвоено звание «Город-Герой» с вручением высших наград СССР – ордена Ленина и медали «Золотая звезда». 8 октября 1974 года Керчи вручён орден Отечественной войны первой степени.

Во время стремительного наступления под Керчью Сергей Борисович был тяжело ранен и остался лежать на поле боя. А наши войска пошли вперёд. Более суток пролежал раненый боец без сознания. Ночи были холодные. Неудобная одежда, неудачная поза привели к обморожению простреленных ног. В период затишья санитарка Ольга Змиевская вернулась, чтобы осмотреть погибших. Среди трупов она обнаружила едва живого солдата. С большим трудом молодая женщина на своих плечах доставила парня в медсанбат. Так состоялось второе рождение героя моего повествования.

В полевых условиях ему не дали умереть, ампутировали голени ног и для дальнейшего лечения отправили в эвакогоспиталь №3183 (г. Уфа, Башкирская АССР). Когда он осознал случившееся, его охватило жуткое отчаяние. Лежал в госпитале, уменьшенный в размерах. «Кому я теперь нужен? Что делать дальше?» – сверлили его нескончаемые вопросы. Свыкнуться с этим в 20 мальчишеских лет было невозможно. Седой хирург безрезультатно читал лекции: «Инвалидность не приговор. Инвалидность – это, прежде всего, ущербная психология и только потом физический недостаток. Чтобы выйти из мнимого тупика, порождённого ущербной психологией инвалидности, надо подняться над собственным эгоизмом и привычными рамками рассуждений».

Однажды в палату вошла старенькая санитарка и перевернула всё восприятие действительности молодого инвалида. Она рассказала о безруком художнике Григории Николаевиче Журавлёве (1858–1916). Врождённое уродство лишило его рук и ног. Вместо конечностей остались только маленькие отростки, величиной с голубиное крыло. Жестокие односельчане называли его пеньком, самоваром, обрубком. А ему хотелось жить, как все! Его уникальные способности проявились в детстве. Ползая во дворе, он брал в зубы прутик и рисовал на песке. На это обратили внимание взрослые. Местный художник помог талантливому мальчику овладеть основами живописи. В 1880 году Григорий экстерном окончил Самарскую мужскую гимназию. Картины и портреты художник рисовал, зажав кисть зубами, лёжа на полу. С 1885 по 1892 год Григорий расписывал стены и купол строящегося в селе храма. Работал в специально приготовленной для него подвесной люльке. В начале ХХ века император Николай II пригласил его в столицу и лично заказал ему портрет Августейшей семьи… 

В эту ночь Сергей спал, как и прежде, беспокойно. Ему снилось, что не Григорий Журавлев, а он, Серёжа Глауберман, ползает по земле, не имея ни рук, ни ног, и не знает, как жить дальше. «Симха-Серуг!» – позвал его старушечий шёпот. Он встрепенулся. Так называла его старенькая прабабушка. Он плохо помнил старушку, умершую, когда Сергею было 5 лет. «Симха! Надо найти смысл жить ради тех, кто сотворил чудо и спас тебя от неминуемой смерти, ради родных и любимых. А ещё надо жить, чтобы помнить об ушедших из жизни во время этой чудовищной войны». Пробуждение было на редкость хорошим. Он давно забыл своё еврейское имя. Симха, в переводе с еврейского, радость, а Серуг – имя сына Рагава и отца Нахора, одного из послепотопных ветхозаветных патриархов. Теперь Сергей твёрдо знал, что жизнь продолжается, что он ещё может быть полезным людям. Ведь есть у него сильные мужские руки и, что ни говори, имеются обрубки ног.

Передо мною справка из эвакогоспиталя, выданная красноармейцу Глауберману С.Б.
2 января 1945 года, в которой имеются следующие данные: Ф.И.О. Глауберман Сергей Борисович.

Звание – красноармеец.

Войсковая часть – 319 гвардейский стрелковый полк.

Возраст – 1924, служит в РККА с 1942 г.

Место постоянного жительства до службы – г. Осипенко Запорожской обл.

Каким военкоматом принят в РККА – Семипаракен (неразборчиво).

Партийность: б/п.

Жалобы: не может ходить на протезе.

Краткий анамнез – получил обморожение обеих ног.

Находился на излечении в э/г 3183.

Применявшиеся лечебные мероприятия – консервативное лечение.

Объективные признаки болезни: ампутационная культя обеих ног в н/з голеней, не отёчны. Раны зажили, рубцы хорошо окрепшие, мягкие, безболезненные, подвижные, звёздчатой формы, движения культей в суставах свободны.

….

На основании ст. 65 гр.1 расписания болезней приказа НКО СССР 1942 г.  N336 признан негодным к военной службе с исключением с учёта.

Следовать пешком не может.

В сопровождающем нуждается.

Заболевание обусловлено причинами, связанными с прохождением военной службы во время наступления под Керчью.

Результаты ВТЭК от 25.09.1945 г. – группа инвалидности первая на 3 месяца, инвалид Отечественной войны.

Выписавшись из госпиталя в январе 1945 года, Сергей Борисович остался временно жить в Уфе. И учился ходить. Писал письма в Бердянск, в военные архивы. В 1948 году, набравшись сил, поехал на малую Родину. Это было страшнее, чем на фронте. Ни одного родственника в живых не осталось. Жить в Бердянске не было смысла, и он отправился в Харьков. В это же время нашёл свою спасительницу Ольгу Змиевскую. С фронта она вернулась в Витебск.

Он обязан был жить и трудиться для общества, во имя тех, кто сотворил чудо спасения. С сентября 1949-го по июль 1951 года Сергей обучался в Харьковской учебно-плановой профшколе для инвалидов войны, прошёл производственную практику и 16 сентября 1951 года получил свидетельство №76/263 об успешном окончании вышеуказанного заведения. Теперь он на всех парусах летел в Витебск. Так сложилась судьба, что в этом белорусском городе жила женщина, с которой породнила его война. Они поженились. И это была огромная и единственная любовь всей его жизни.

23 октября 1951 года инвалид Отечественной войны первой группы был принят на работу в витебскую артель «Текстильщик» руководителем плановой группы. 1 октября 1960 года в связи с упразднением промысловой кооперации артель была переименована в текстильную фабрику.

В 1969 году стали давать о себе знать старые военные раны Ольги. И в этом же году Сергей  Борисович принимает решение уволиться с работы, чтобы посвятить себя уходу за любимой женщиной.

Член совета ветеранов Самойлов Эдуард Васильевич, который работал с С.Б. Глауберманом с 1951 по 1954 год, отзывается о нём, как о человеке очень скромном и мужественном. Долгое время Эдуард Васильевич даже не знал, что его товарищ – инвалид войны. Ему рассказывали друзья, что в 70-е годы, после смерти жены, Сергей Борисович целую неделю не выходил из квартиры. Это были самые страшные дни после окончания войны. А в середине 80-х годов, во время горбачёвской оттепели, Сергей Борисович, к своей огромной радости, нашёл в США свою престарелую тётю Маню. Переписка с тётей была для него маленьким лучиком света в последние годы жизни. В июле 2001 года, после смерти нашего друга, моя мама сообщила тёте о печальном событии. Ответ маме пришёл незамедлительно. Первые письма под диктовку слепой тёти писала её дочь. И она же от имени своей матери продолжала писать письма после её смерти.

Дорогой Сергей Борисович! Мир праху Вашему. Спасибо судьбе, что свела нас на нашем жизненном пути. Я Вас помню. Я Вас люблю. Поэтому сделал всё, чтобы передать свою память читателям. К сожалению, мне пока не удалось найти могилу на кладбище в Мазурино, где Вы похоронены рядом с любимой женой. Мне также не удалось узнать годы жизни и отчество Ольги Змиевской. Но эта работа ещё впереди.

Ваш друг Яков Глазман

Большое спасибо всем, кто оказал мне помощь в подготовке этого материала: главному редактору журнала «Мишпоха» Аркадию Шульману, отделу социальной защиты администрации Октябрьского района г. Витебска, члену ветеранской организации Эдуарду Васильевичу Самойлову, а также добрым соседям Сергея Борисовича – Дунаевой Ольге Пименовне и её дочери Галине, Алле Бондаренко, Журавлёвой Раисе Петровне и моей тёще Сиротиной Галине Шаевне.