А
ЖУРНАЛ "МИШПОХА" №10 2001год
Журнал Мишпоха
№ 10 (2) 2001 год
© Журнал "МИШПОХА"
Семейный альбом © журнал Мишпоха
Ася Иткин
НА ИДИШЕ МАМЕ
Брат Айзик утонул в 1935 году, накануне своей свадьбы, в Оршице.
Яша жил в Орше, выучился, работал на элеваторе. Я его хорошо помню. Он был высоким, красивым, добрым человеком. В 1937 году его, как врага народа, осудили на четыре года. На элеваторе в зерне нашли разбитое стекло. Сказали, что это сделал Штейнгарт. Перед войной его выпустили В первые дни он ушел на фронт. Жена Поля и трое детей эвакуировались в Свердловск. Туда в госпиталь с тяжелым ранением привезли дядю Яшу. Он скончался от ран.
Мама уже в 10 лет работала у дальней родственницы отца в магазине. Она не смогла учиться, хотя любила читать. Вышла замуж в 22 года за хорошего, доброго человека Зильмана Лейбу. Родители отца любили мою маму и называли ее Цивинька. Я хорошо помню в 1937 году, когда моя мама, чтобы мы не голодали, свои золотые коронки сняла, сдала в магазин и получила за них муку, крупу, сахар. И еще я помню, как мама ночью пекла мацу для соседей, чтобы никто не знал, на Пейсах. Ей платили мацой, она делала нам из мацы вкусные вещи.
22 июня 1941 года… Этот воскресный солнечный день никогда не забыть. Мы играли во дворе. Папа был дома, что-то шил детям (он был портным). Он шил и пел еврейскую песню, и вдруг по радио объявили, что началась война. Мама выбежала во двор с криком: “Война”! Собрались соседи. Папа нас обнял и сказал: “Мои милые, я ваш гость”. Ровно в четыре часа папе принесли повестку из военкомата, его мобилизовали, их воинская часть стояла в Могилеве. 3 июля 1941 года папу отпустили домой на пару часов попрощаться с нами.
Мы собирались эвакуироваться. Мама в слезах одела нас, собрала узелок, закрыла квартиру, и мы уехали на вокзал. Там было полно народу. На вокзале нас нашел папа. Он был в военной форме, его пропустили к эшелону. Поезд тронулся, больше мы отца уже не видели.
Немецкие самолеты обстреливали поезд. Горели вагоны, стоны, крики. Это не забыть! На второй день на станции “Темный лес” поезд остановился. Мама и еще несколько женщин побежали в ближайшую деревню купить хлеба. Когда вернулись, поезд уже ушел. Сколько было пережито.
Я хорошо помню, что когда мои братья служили в армии, мы тогда жили в Могилеве, мама почти каждый день приводила домой солдата, кормила его и давала что-либо с собой, это доставляло ей радость.
А сколько пришлось пережить нашей мамочке во время войны? Одна, с тремя маленькими детьми, в далекой сибирской деревне работала на тяжелых работах. Я и брат Самуил помогали ей. Однажды зимой 1941 года я и Самуил были дома. Младший Изя играл с детьми. В дом зашла почтальон и вручила нам извещение, что отец Зильман Лев Семенович погиб на фронте. Мы решили, что спрячем извещение, маме не скажем, а вдруг это окажется неправдой. Но чудо не случилось. Чтобы мама не знала, мы с Самуилом в течение месяца, а может и больше, в мороз каждый день по несколько километров в лаптях шли к вокзалу, встречали военные эшелоны, всматривались в лица солдат: может встретим папу. Однажды почтальон встретила маму, она шла с коромыслом за водой, и сказала: “Циля Михайловна, как же вы будете одна без мужа воспитывать троих детей?” Мама ответила: “Вот кончится война, вернется муж и все будет хорошо”. Почтальон ответила: “Я ведь месяц назад вашим детям вручила похоронку”. Мама упала в снег, и ее парализовало. Мы как могли выхаживали ее. Добрые люди нам помогали, жалели нас. Когда освободили Могилев, мы с мамой, которая стала понемножку поправляться, поехали домой.
Жили в темном коридоре. Потом военкомат двум семьям дал большую комнату, где мы сделали перегородку. Там мы прожили 6 лет. Работали, учились. Я вышла замуж. Родился сын, он очень любил бабушку. Она была тяжело больна, он приходил из школы и всегда сидел дома с ней. Теперь он сам отец, у него чудесная дочь, окончила университет, вышла замуж, и у меня замечательная внучка.
Потом женились братья и у них тоже появились дети. Как горячо моя мама любила внуков. Люди, знавшие маму, говорили: “Она Цадек”. Будучи тяжело больной, она всегда улыбалась, любила людей, и люди ее любили. Умерла мама в 1974 году. Наша семья репатриировались в Израиль в сентябре 1990 года. Со своей родины мы привезли самое дорогое – землю с могил: моей мамы, моего брата Самуила, отца невестки и землю с могил родителей моего мужа.
В Хайфе я встретила чудесного человека, рава Берковича. С ним познакомилась в синагоге. Я рассказала, что мне хочется захоронить землю с могил моих родных в израильскую землю. Он со мной ходил в раввинат, мы получили разрешение. Он дал нам место, и по еврейскому обычаю была захоронена эта земля. В раввинате сказали, что это большая мицва то, что я сделала. По всем родным каждый год читают кадиш в синагоге.