ЖУРНАЛ "МИШПОХА" №12 2002год

Журнал Мишпоха
№ 12 (2) 2002 год

СУДЬБА ЧЕМПИОНА

Исер Куперман

Исполнилось 80 лет выдающемуся шашисту, международному гроссмейстеру Исеру Иосифовичу Куперману, который и по сей день остается одним из сильнейших шашистов мира.
Еще в 13-летнем возрасте он серьезно увлекся этой игрой: сначала – в «русские» (64-клеточные), а в 31 год – в международные 100-клеточные шашки.
За 67 лет им сыграно более 3200 турнирных партий, выиграно 7 турниров на звание чемпиона мира по международным шашкам, звание чемпиона мира по 64-клеточным шашкам в блице, трижды – чемпиона СССР по 64-клеточным шашкам, по 5 раз – чемпиона США по международным и 64-клеточным шашкам, трижды – чемпиона американского континента…
За выдающиеся спортивные достижения Всемирная шахматная федерация присвоила Исеру Куперману в 1958 году первому в мире звание международного гроссмейстера по шашкам, а Спорткомитет СССР присвоил ему два высших спортивных звания: гроссмейстера СССР по шашкам с вручением удостоверения под № 1 и Заслуженного мастера спорта.
Для популяризации шашек Исер Куперман провел много сотен одновременных сеансов, в которых приняли участие десятки тысяч любителей этой увлекательной игры. Им написаны десятки профессиональных и несколько художественных книг, изданных на многих языках мира, общий тираж которых превысил полмиллиона экземпляров.
До 1984 года И.Куперман жил в Советским Союзе, а затем эмигрировал в США и живет в Бостоне. Он продолжает активно выступать в различных международных турнирах, читает лекции, пропагандируя свою любимую игру.
В эти торжественные юбилейные дни мне от имени его друзей, профессионалов и любителей шашек хочется пожелать дорогому и многолетнему другу крепкого здоровья, долгих лет жизни и дальнейших творческих и спортивных достижений.

Виталий Смелянский

Отрывок из книги Исера Купермана

…1970 год. Делегация шашистов Советского Союза летит из Парижа в Монако на очередной турнир претендентов за звание чемпиона мира по стоклеточным шашкам.
…Ницца встретила вновь прибывших изумительной погодой. Но все красоты французской Ривьеры и живописнейшая дорога из Ниццы в Монте-Карло оставили нас почти равнодушными. Всю ночь мы не спали, поэтому, прислонившись в автомашине друг к другу, дремали, изредка вскидывая недоуменные взгляды на незнакомые пейзажи.
Очень скоро мы были доставлены к своей гостинице, наскоро помылись, освежились и помчались в шикарный отель «Де Пари», где уже рассаживались за столиками участники турнира.
Я играл с представителем Бельгии Слаби. Некоторые участники шутили, что Слаби верно выбрал себе фамилию, так как играет довольно слабо. Но мне было не до шуток. Я не сумел у него выиграть. А эта ничья была равноценна поражению.
Предельно расстроенный, я считал, что можно уже складывать вещи и возвращаться домой. Ведь турнир в Монако – особенный, в нем имеет значение только первое место, а мне его, видно, уже не завоевать. Голландец Тони Сейбрандс и гроссмейстер Гантварг – мои основные конкуренты в этом соревновании, - думал я, - бесспорно, выиграют у бельгийца, а фора даже в пол-очка на такой короткой дистанции недопустима.
Но вышло по-иному. Вскоре Сейбрандс сыграл вничью с не слишком сильным, хотя и способным чемпионом Италии Солетником. На радостях я вручил Солетнику бутылку водки «Столичная». Затем тот же Солетник сумел добиться ничьей в партии со мной, и восхищенный Сейбрандс угостил его бутылкой французского коньяка.
А Гантварг? Анатолий Гантварг поначалу играл хорошо, без срывов. Но подвела его любовь к футболу. Еще в детстве Толя Гантварг стоял перед дилеммой: футбол или шашки. Серьезно увлекаться обоими видами спорта не было времени. Он выбрал шашки. Но пламенная любовь к футболу осталась у Толи навсегда.
Во время нашего турнира начался чемпионат мира по футболу в Мексике. В одном из соседних помещений был установлен огромный телевизор и постоянно демонстрировали самые интересные футбольные матчи. Гантварг оказался в затруднительном положении. Ведь надо играть, и не просто играть, а показать высокий результат, но в то же время пропустить игры с участием Пеле и других футбольных кумиров было выше его сил.
Толя нашел следующий выход: быстро делал ход и, пока соперник задумывался над ответом, бежал к телевизору.
Когда соперник переставлял шашку, болельщики-зрители сообщали об этом Гантваргу, он вскакивал в турнирный зал, чтобы сделать очередной ход, затем все повторялось.
Это, конечно, не могло пройти бесследно, и Гантварг стал терять драгоценные очки.
К моменту нашей первой партии с Гантваргом положение у лидирующей тройки было одинаково.
И тогда руководитель нашей делегации Мила Попович в одно прекрасное утро подошла ко мне, застенчиво улыбнулась, одарила меня томным взглядом своих лучистых глаз и сказала:
- Исер Иосифович, как Вы смотрите на то, чтобы погулять со мной по окрестностям Монте-Карло?
- Что за вопрос, Милочка? – ответил я.
Недоумевая, зачем я ей мог понадобиться, я затеял легкий, “светский” разговор.
И мы пошли дальше по тенистой, уютной пальмовой аллее. Молча пройдя со мной несколько кварталов и убедившись, что вокруг нас никого нет, Мила вдруг огорошила меня неожиданным вопросом:
- Так что же будет дальше, Исер Иосифович?
- О чем Вы, Милочка? О Тони? Об Андрисе?
- Как о чем? О турнире, конечно. Как Вы считаете, кто будет победителем турнира претендентов?
- Честно говоря, не знаю. Каждый из лидирующей тройки может вырваться вперед.
- А кто выиграет завтра – Вы или Гантварг?
- Если исключить любые случайности, скорей всего будет ничья.
- Дорогой Исер Иосифович, а нас ничья не устраивает.
- Кого это вас, Мила?
- Меня и тех, кто меня послал – руководство Комитета по делам физкультуры и спорта Советского Союза.
- Почему Вам не хочется, чтобы наша партия завтра закончилась вничью?
- Да потому, что больше нельзя полагаться на волю случая. Победителем турнира претендентов должен быть представитель нашей страны. Такая задача поставлена передо мной. Я эту задачу хочу успешно решить. Но для этого нужно, чтобы мы все были едины. Победитель этого турнира получает право на встречу с чемпионом мира. Матч за чемпионскую корону должен стать нашим внутренним делом.
- Простите, Мила, Вы не могли бы от общих фраз перейти к нормальному разговору?
- Охотно. При всем уважении к Вам и Анатолию, я боюсь, что победителем турнира станет Сейбрандс, который находится в великолепной форме и которому благоволят многие западные участники турнира.
- да, Тони имеет большие шансы на победу.
- В том-то и дело. Только победа одного из наших гроссмейстеров над другим может остановить опасный рывок Сейбрандса. Так мне кажется.
- И кто же из нас двоих должен быть этим счастливчиком?
- Исер Иосифович, миленький, дорогой. Я считаю, что выиграть должен Гантварг, а уступить следует Вам. Вы мудрее, лучше оцениваете обстановку. Вам уже хорошо знакомо сладостное чувство успеха. А Толе пора выходить на мировую арену.
- Скажите, Милочка, а почему бы Вам не поговорить на эту тему с Тони Сейбрандсом и попросить его быть поснисходительней, - ехидно заметил я, намекая на возникшую близость между нею и Сейбрансом, их частые беседы и встречи.
- Можете не волноваться, я уже пробовала. Он упрям, как осел, и думает только о первом месте.
- Интересно, Милочка, Вы понимаете, как мне обидно, что Вы с предложением сдать партию обратились ко мне, а не к Гантваргу. Неужели вы всерьез считаете, что он, как игрок, сильнее меня?
- Не считайте меня дурочкой, уважаемый гроссмейстер. До Вас я уже беседовала на эту тему с Толей и просила его о том же.
- А что же Анатолий?
- Категорически отказался и сказал, что будет всеми силами бороться за победу сам, а о сдаче партии Вам даже слушать не хочет.
- Должен Вас огорчить, Мила. Мой ответ будет аналогичен. Сознательно сдавать партию Гантваргу я не намерен, а для выигрыша за доской приложу все силы.
- Ужасный Вы народ, шашисты. Упрямые, несговорчивые. Насколько все проще в других видах спорта.
Смелость действий и поступков Милы Попович, свобода контактов с иностранцами не оставляла сомнений в том, что за ее спиной стоял не только наш Комитет. Тем не менее, мы уважали Милу и по мере возможности повиновались ей.
Зная ее упорство в борьбе за достижение намеченной цели, я понимал, что затронутый ею вопрос еще не закрыт, что дело будет иметь продолжение. И точно.
На следующий день Мила созвала узкое совещание, на котором присутствовали оба участника турнира – Гантварг и я, наш секундант – чемпион мира Андрис Андрейко, и она. Мила подняла тот же вопрос: кто-то из нас должен победить, а другой – проиграть.
Наступило тяжелое молчание. Наконец, мастер компромисса Андрейко предлагает выход. Перед началом завтрашней партии участники вытаскивают по жребию запечатанный конверт с одним словом – «победа» либо «поражение», кладут его, не читая, себе в карман и спокойно садятся играть.
Если кто-то из нас по логике игры поведет партию в выигрышу, пусть он выигрывает партию. Но если мы в ходе партии увидим, что дело клонится к ничьей, мы по сигналу Андрейко выходим в туалет, знакомимся с содержимым конверта и, в соответствии со жребием, ведем дело к выигрышу того из нас, кто вытащил бумажку со словами «победа».
После непродолжительной дискуссии это предложение было принято.
На следующее утро, вытащив из шапки Андрейко и положив в карманы запечатанные конверты, мы уселись за столики в начали играть.
Вскоре я заметил, что Анатолий играет несколько рискованно, допустил связку своего правого фланга, что, пожалуй, было неосмотрительно. У меня появились очень интересные контрвозможности. Я увлекся игрой, забыл обо всем вокруг и с каждым ходом наращивал свое преимущество, доведя эту партию до победы. И только тогда, когда были остановлены часы и Гантварг признал свое поражение, я вспомнил о конверте.
Тихонько удалившись, я вскрыл конверт, вытащил бумажку и прочел приятное слово «победа».
И тогда мне стало ясным поведение Гантварга. Не выдержав взаимной договоренности, он сразу вскрыл свой конверт и, увидев в нем слово «поражение», решил изменить намеченный план игры и пойти ва-банк, надеясь рискованной, свободной манерой запутать меня в хитрых ловушках и необычных построениях, попробовать выиграть до того, как я вскрою свой конверт. Но этот план был опровергнут и, таким образом, я выдвинулся вперед.
Сразу забеспокоился Сейбрандс. После блестящих побед во многих международных соревнованиях Тони считал, что первое место в турнире претендентов ему было гарантировано. Но когда я выиграл у Гантварга, Тони начал нервничать.
Он стал высказывать недовольство окружающим. Со мной Тони перестал здороваться. Даже со своим тренером и секундантом Графландом, очень милым и порядочным человеком, Тони поссорился, прервав с ним всякие отношения.
В партии с Гантваргом Сейбрандс подготовил сразу две остроумнейшие комбинации. Естественно, что многие зрители потянулись к демонстрационной доске, где показывалась эта партия. Подошел туда и я. Французский мастер Симоната спросил, как я оцениваю позицию.
- Думаю, будет ничья, если Гантварг не попадется в ловушку, - ответил я. Эту фразу услышал подошедший к нам Сейбрандс. Он тут же затеял скандал, потребовал вывести из зала всех зрителей и тренеров. Когда этого не сделали, он хотел вообще прекратить партию и даже сорвать турнир. С трудом удалось его успокоить.
Перед последним турниром Сейбрандс и я имели одинаковое количество очков. Если бы это равенство сохранилось до конца, мне по таблице коэффициентов присудили бы первое место. К тому же меня ожидала в последнем туре борьба с относительно более слабым противником – французом Изара. Футбольный чемпионат, к счастью, окончился, и Гантварг смог полностью сосредоточиться на игре в шашки.
В партии против Изара я получил большое преимущество. К тому же Изар имел всего 40 секунд на 16 ходов. Оставалось приступить к решающему штурму.
Взглянув на мою позицию, Сейбрандс сразу же предложил Гантваргу ничью. Психологически такое решение было правильным. Если бы он несколько задержался, я бы выиграл у Изара и не только бы занял первое место, но и опередил бы Тони на очко.
А при сложившейся ситуации мне не стоило даже стремиться к победе. Ничья меня вполне устраивала, этого было достаточно для получения первого приза. Я тут же предложил Изару ничью, немедленно получил его согласие и, таким образом, стал победителем турнира претендентов.
Эта победа принесла советской шашечной федерации и мне лично много преимуществ. Сейбрандс был отброшен от борьбы за шашечную корону на два года – до Олимпийского турнира 1972 года. Я получил право играть матч с чемпионом мира Андрисом Андрейко.
По решению конгресса Всемирной шашечной федерации за победу в этом турнире я получил также право персонально участвовать в турнире претендентов 1974 года.

Исер Куперман

© журнал Мишпоха