ЖУРНАЛ "МИШПОХА" №12 2002год

Я родился весной 1944 года. Оба моих деда были убиты с 41-го по 43-й, и я мало что знаю о них. Дед Ушер заслуживает отдельного рассказа, а сейчас я хочу рассказать о том, как Интернет напомнил мне о моём деде Гецеле.
Интернет, Интернет... Что же общего может быть между этим новым медиа и моим дедом – плотником из местечка под Брестом, который сгинул в 1941 году вместе со своей большой семьёй?
Мама бежала из-под Бреста трагическим утром 22 июня последним поездом, который шел на восток. Сердце рвалось в местечко, лежащее прямо у Брестской крепости, но над крепостью кружились самолёты. Там в местечке остались все её родственники. Местный глухонемой, пробегая мимо, объяснил на пальцах, что через полчаса немцы будут здесь. В ситцевом платье под грохот канонады прыгнула она в вагон. Так закончилась для неё одна жизнь и началась другая.
После войны мама искала, конечно, родственников, но безуспешно. Потом она смотрела в слезах (за всю войну не плакала ни разу) художественный фильм про Брестскую крепость и слушала знакомые с детства названия: Хельмские ворота, Тереспольские ворота.
В 1968 году мы поехали посмотреть эти места, и я единственный раз был с мамой там, где когда-то жила её семья. Местечко было деревянное, оно сгорело в войну. Стояли какие-то другие дома. Там жили другие люди и только одна русская женщина, неузнаваемо постаревшая за эти годы, узнала её.
- Ты же Песя!, – сказала она. – Помнишь, я попросила тебя научить мою дочку шить, а ты сказала: “Нех пшийде”! (“Пускай придет!”) В пограничном Бресте до войны все говорили на польском, на русском и на идиш.
Мы постояли не долго около базара и спросили женщину, которую распознали как еврейку, не вернулся ли кто-нибудь, не выжил ли кто-то из евреев. Она рассказала, что да, приезжали несколько человек. Но это были те, кто 22 июня случайно не оказался в Бресте. А в 41-ом всех брестских евреев собрали, увезли куда-то и никто не знает, где и когда их убили. В пятидесятые годы работники паспортного стола освобождали места в архиве и все папки с еврейскими документами выбросили на городскую свалку. Так советская власть, походя, убила память о них. И я представил эту гору личных дел с фотографиями, в которых были запечатлены судьбы моих родственников.
Мама не рассказывала нам много о довоенной жизни. В памяти осталось несколько деталей. Когда мы проходили по Бресту, она показала большое здание и сказала, что здесь была одна из самых больших в Европе синагог. Наверное это была не единственная синагога. В одной из них мой дед Гецель был габаем.
Когда с возрастом стала побаливать спина, я вспомнил рассказ мамы о том, что дед, приходя с тяжелой плотницкой работы, ложился на пол и просил младшего сына вытоптать ему спину. Этот рецепт я с успехом применял тоже.
А ещё мама рассказывала, что Гецель воевал во время русско-японской войны 1905 года. И бабушка получила на него похоронку. Это известие так подействовало на неё, что её частично парализовало. А потом, через несколько месяцев, когда она пошла к колодцу за водой, прибежали ребятишки с криком “Гецель вернулся!”. Он не погиб в ту войну. Моя мама родилась в 1917 году. Смерть догнала деда в 41-ом.
Недавно, имея 20 минут свободного времени, сидя перед компьютером, я решил посмотреть, что нового опубликовал мой знакомый, живущий в Сибири. Я вошел в Интернет, вызвал поисковую программу и в открывшемся окошке набрал латинскими буквами его фамилию, оканчивающуюся на -ич. Поисковая программа сообщила, что она нашла около двух тысяч страничек, содержащих эту фамилию. Я стал быстро сортировать странички, просматривая рефераты.
Где-то в шестидесятом реферате мелькнули слова Jewish soldiers. Интересно. Я с любопытством открыл страничку.
http://www.avotaynu.com/fast/rjnametown.htm
Солдаты еврейского происхождения, погибшие, раненые или пропавшие без вести во время русско-японской войны 1904-05 года.
Это очень интересно, подумал я, и стал просматривать список. Список был сформирован по алфавиту, в нем содержалось почти три тысячи фамилий. Я быстро обнаружил: да, Тенер есть. Внизу на страничке стояла приписка: если Вы хотите получить более подробную информацию, вышлите деньги. И адрес в США.
Деньги я отправил просто в конверте и через неделю держал в руках конверт со справкой. Это была переведенная на английский язык выписка из полковой книги ежедневных боевых потерь личного состава. На документе был номер телефона. Я позвонил, поблагодарил и попросил переслать мне копию оригинала, то есть на русском языке. Через час (Интернет не зря пишется с большой буквы!) я уже распечатал интересующую меня строчку. Спасибо, господин Фельдблюм!!
Эта строчка расшифровывается так: Тенер Гейцель, женат, Ковельский уезд, местечко Ротных (это же Брестская крепость!). А насчёт убит 23 февраля 1905 года у деревни Тхайгоу, так за эту ошибочку моя бабушка Хава все глаза выплакала в том далёком 1905. Я читаю эту строчку в той же самой орфографии и пытаюсь понять, как она её придавила. Гецель выжил в том бою. Он попал в плен, потом он вернулся. Тогда у этой истории был счастливый конец.
На переломе тысячелетий газеты, телевидение, радио, Интернет приносят новости, которые заставляют подумать, что мир сошел с ума. А я вот получил такую историю.
В ней причудливым узлом связаны: мой дед Гецель, мама Песя, бабушка Хава, лихие солдаты (в списке стоит – ефрейтор Сокол Арон, ранен, остался в строю!), война на сопках Манчжурии, Интернет и я.
Прошло всего несколько месяцев, как я получил эту весточку из 1905 года. Когда я вспоминаю её, какое-то теплое чувство и пронзительное ощущение сбывшегося чуда наполняет меня. Как будто это я стою у колодца и слышу звонкий мальчишеский голос: “Гецель вернулся!!!”

Лев Щербанский (Тенер)
lev50@web.de

Эту историю прочитали по радио в Израиле. Мне позвонила украинка родом с Черниговщины. Её дед тоже был призван в 1905 и рассказывал ей об этом. Призывная комиссия отобрала в их селе из сотни призывников только пять самых здоровых и красивых солдат. Завершая наш долгий разговор, моя собеседница повторила: “Помните, ваш дед был здоровым и красивым!”. Этот словесный портрет будет теперь заменять мне его фотографию.

© журнал Мишпоха