Когда-то пищевой мак имел в Белоруссии очень
широкое распространение. В Борисове его привлекательное красноцветье можно было видеть почти в каждом огороде. Это сегодня посев мака чреват неприятностями, а в довоенное время сей, казалось бы, невинный продукт был непременным ингредиентом разнообразных кондитерских изделий.
Будучи ребенком, я, как, вероятно, и все дети, был сладкоежкой, и меня прельщал мак. Размятым в ступе или размолотым с сахаром, я мог с наслаждением поедать его большими ложками. Но это было по праздникам, а по будням изделия из мака родители покупали в расположенной неподалеку на нашей Московской улице частной лавчонке.
Помню, хозяином этой лавочки был человек, которого мой отец называл Бенче дер Кюхельбекер. Только позднее, повзрослев, я узнал, что это было нарочитым искажением слова “кихлэхбекер”, или, в переводе с идиша, пекарь, выпекающий коржики. Фамилия его была Шифрин, и торговал он исключительно кондитерскими изделиями, приготовленными по рецептам еврейской национальной кухни. И здесь важно подчеркнуть, что весь его товар был собственного приготовления. Это был кудесник кондитерского мастерства: весь ассортимент его сладостей не имел изъянов и всегда пользовался спросом, притягивая в первую очередь детвору, причем, независимо от национальности.
Я до сих пор не забыл наименования аппетитных лакомств, которые приносила моя мама от Бенчи дер Кюхельбекера для десерта и к чаю: лэкехлэх (коврижечки), имберлэх (сладость из моркови с имбирем), тэйглэх (мучные шарики, скрепленные медом) , хоменташн (треугольные пирожки с маком)… Но особенно запомнились монэлах. Это были ромбики запеченного на меду мака, достаточно твердые, но таявшие во рту и доставлявшие истинное наслаждение даже взрослым.
Говорили, что Бенцион Шифрин не боялся конкуренции и охотно делился секретами своего умения по изготовлению медово-маковых деликатесов. Рассказывали, что с этой целью он издавал книжки. Странно, но мне захотелось проверить этот факт. Посещая различные библиотеки, я между делом интересовался, нет ли в них следов литературного творчества борисовского кондитера.
Такой след я обнаружил в Российской Национальной библиотеке (бывшей “Салтыковке”) в Петербурге. Это была изданная в 1909 году брошюра, написанная по-русски. Языком одесского Привоза она рассказывает, как надо готовить мед для приготовления пряников. Судя по этой книжонке, автор не слыл знатоком изящной словесности, но профессионалом в своем деле он, видимо, был непревзойденным (надо упомянуть, что помогала ему жена и верный друг Хана-Лея).
Советская власть ликвидировала частную собственность и перекрыла кислород таким, как Бенцион Шифрин. В Борисове организовали артель “Красный пищевик” и наладили там среди прочего и выпуск монэлах. Но этот маковый твердокаменный ширпотреб представлял уже не совсем то. Вернее, совсем не то.
Давным-давно нет этой артели. Никто в Борисове уже не знает вкус монэлах и даже не представляет их внешний вид. Никто не помнит и старого кондитера Бенциона Шифрина (1872 – 1941 гг.). Его вместе с женой убили в гетто, и места в городской летописи для мелкого лавочника не нашлось.
Я думаю, что такие люди достойны благородной памяти.
* * *
После выхода в 1998 году моей книги “Память на крови” мне позвонила женщина из Иерусалима, представившаяся Ларисой Леви. Незнакомка спросила, нет ли в моей книге упоминания о кондитере Бенционе Шифрине. Получив утвердительный ответ, она ошеломила меня сообщением, что это ее родной дедушка.