"Гетто – городской квартал, предназначенный для изолированного проживания евреев. Гетто были характерной формой поселения евреев в городах средневековой христианской Западной Европы и мусульманского Востока.

Во время Второй мировой войны нацисты сгоняли евреев в оккупированных городах в тесные, едва приспособленные к жизни кварталы, также называвшимися гетто. Жизнь евреев в таких гетто мало чем отличалась от концлагерей. Нацистские гетто были планомерно ликвидированы, а их жители уничтожены". 

По крупицам теперь собираешь то, что утеряно безвозвратно. Иногда, разговаривая с людьми, кажется, будто беседуешь с историей, живой историей родного города.
Но она такая далёкая, что всё больше полагаешься уже на архивные материалы, хотя всячески пытаешься разговорить людей на тему еврейского Глубокого: о жителях, взаимоотношениях, буднях, праздниках, привычках…  Это всё постепенно уходит в забытье, а тебе не хочется с этим мириться и ты ищешь, и сводишь концы разных картин в один сюжет, будто собираешь мозаику.

До 2019 года я не знал о моём дяде Шлёме почти ничего. Знал только, что он младший сын моей бабушки Хиены. Старший сын – это мой отец Абрам. Знал, что дядя Шлёма лейтенант и погиб под Сталинградом в 1942 году, что бабушка получала на него пенсию от военкомата. И была ещё у меня большая его фотография в военной форме. Не знал я даже года его рождения.
Пытался найти сведения о нём через интернет, но безрезультатно.
И вот спустя 77 лет после его гибели я написал письмо по интернету в Волгоградский мемориальный комплекс «Сталинградская битва». Ответ пришёл в тот же день.

Бешенковичи, 11 февраля 2020 года.
День памяти евреев, расстрелянных на Стрелке, на другом берегу Западной Двины. 
Не меньше 20 пар заинтересованных глаз в библиотеке: вопросы, воспоминания, крупицы памяти, каждое имя – как невероятная драгоценность.
Каждое имя спасённого, каждое имя помогавшего, хотя бы коркой хлеба – дороже золота.
И в этот момент на улице весеннее солнце.