Поиск по сайту журнала:

 

На тумбочке из бетонной крошки четыре фотографии. Женщина и трое мужчин. И надпись: «Миллерих. 1900-1976. Матери, отдавшей Родине двух сыновей и мужа»Составляем новый путеводитель по Старо-Улановичскому еврейскому кладбищу Витебска. Предыдущий был издан более двадцати лет назад Аркадием Подлипским. Тем путеводителем пользуются до сих пор, когда ищут чьи-то захоронения. Большой группой волонтёров была проделана огромная, очень нужная работа. Но, старый путеводитель, выпущенный и тогда небольшим тиражом, стал сегодня библиографической редкостью. А сохранившиеся экземпляры, часто зачитаны или вернее, залистаны до дыр, в прямом смысле этого слова. Да и к тому же кладбище разрослось – целый город ушедших людей. Захоронений больше, чем евреев в Витебске. Анекдот про таксиста, к которому на вокзале сел в машину американский раввин и попросил его отвезти туда, где много евреев, а таксист его отвёз на кладбище, сегодня звучит вполне реалистично.

Новый путеводитель нужен и мы взялись за его составление. Работы много. Сначала несколько месяцев переписывали все захоронения. Сравнивали со списком двадцатилетней давности.

Теперь ходим и выверяем, всё ли правильно записано, нет ли пропущенных захоронений. Понимаем, что после нас уже никто не станет делать эту работу.

 Если учесть, что на старых участках кладбища ряды – понятие относительное и ограды, буквально прилипли одна с другой, есть заросшие кустарником участки, на старых мацейвах (надгробных еврейских памятниках) часто стёрты буквы, надписи плохо читаются – можете себя представить этот труд.

На довоенных памятниках, некоторые из них сохранились, надписи на иврите. Их надо перевести. Даты написаны, как и полагается в еврейской традиции буквами, и их надо расшифровать. Хотелось бы к зиме закончить всю полевую работу.

Около некоторых мацейв останавливаешься. Здесь покоятся люди, которых знал. С каждым из них связаны воспоминания. На новых кладбищенских участках таких захоронений много. Грустно, но понимаешь, что на кладбище больше знакомых имён и фамилий, чем в городе.

Сегодня увидел большую ограду, могил на семь-восемь, а в ней одинокий памятник. Я знал эту семью: дедушка, отец, мать, два брата отца, их семьи… Когда в середине восьмидесятых умер дед, место на кладбище застолбили на всех… А в начале девяностых, во время большого отъезда, семья уехала. Грустный кладбищенский юмор: «Зачем им такая ограда? Они что из Америки здесь родственников хоронить будут?»

Ёще одна кладбищенская история. Смех сквозь слёзы. Умерла жена. Детей нет. И он поставил памятник ей и рядом себе. Кто же о нём ещё позаботится? Правда, памятник себе сделал без второй даты. На постаменте жены её бюст, на своём постаменте – символическое пламя. Но жизнь есть жизнь, он встретил женщину, они поженились и уехали в Израиль. Не знаю дальнейшей судьбы этих людей. Но на витебском кладбище, так и стоит памятник с пламенем на постаменте.

Много памятников, на которых выбиты имена родителей или детей, погибших во время войны. Погибли за сотни километров от дома, а память о них хранилась здесь. Один из таких памятников сфотографировал. На тумбочке из бетонной крошки четыре фотографии. Женщина и трое мужчин. И надпись: «Миллерих. 1900-1976. Матери, отдавшей Родине двух сыновей и мужа». Нет на памятнике имён. Может быть, тем, кто его ставил, они были уже неизвестны. Высокая трава, некрашеная ограда. Никто не приходит к этой могиле…

Грустно… Особенно на фоне гремящих лозунгов, про то, что никто не забыт и ничто не забыто…

Аркадий ШУЛЬМАН

На тумбочке из бетонной крошки четыре фотографии. Женщина и трое мужчин. И надпись: «Миллерих. 1900-1976. Матери, отдавшей Родине двух сыновей и мужа»