***
Обдаст нас пронзительным хладом
Зимы непонятный миазм,
И душу отравит мне ядом,
И выжмет угрюмый сарказм.

И давит нас мрак небосвода,
Гнетут перемены судьбы,
И все ж существует природа,
И значит, пойдем по грибы.

И вновь в пиджачишке истертом,
Мы в мир, задыхаясь, влетим
И зыком поэзии мертвым
Одышливо заговорим.

Я длился, я жил и я помер
И травами снова пророс.
Какой твердокаменный Гомер
Напишет об этом эпос?

“ЧТО БЫТЬ ДОЛЖНО,
ТО ВСЕ ИСПОЛНИТСЯ”
Вот повиснул желтый лист,
Вот на землю он упал,
Если б был я пейзажист,
Я б его нарисовал.

Жизнь брала нас в оборот,
Нас тулуп дырявый грел,
Если б был бы я пилот,
Я бы в небо улетел.

Ядовитый пьем отвар
И кусаем свой язык,
Если б был я кулинар,
Приготовил бы шашлык.

Сущий вздор и мелкий сор,
Все, чем я доселе жил,
Если б был я прокурор,
Я б себя приговорил.

Так возись, переиначь
Жизнь, коль мал ты да удал,
Если б был бы я палач,
Я б себя четвертовал.

***
Вот сижу и дымлю папиросою.
Позади суета, беготня,
Улыбаешься, рыжеволосая,
Ласково, не язвя, не дразня.
И во взгляде твоем словно в щелочи
Душу я положу, и я рад,
Что как будто назло разной сволочи
Все цветет и цветет этот взгляд.
Ведь тогда только песня кончается
И смеркается словно в уме,
Коль никто тебе не улыбается.
Я сижу и курю в полутьме.

***
Вот и точка, вот и квиты
И за много, много миль,
Мы евреи, мы семиты,
Мы поедем в Израиль.

Чтоб еврейские закуски
Понемногу поедать,
Будем говорить по-русски,
Будем водку выпивать.

Будем мы читать Агнона,
Будем Зингера читать,
Моисеева закона
Мы не будем нарушать.

Может, мы привыкнем вскоре,
Может, славно заживем,
Окунемся в Мертвом море,
Окунемся и в живом.

Ты и я зачаты в блуде,
Скоро надо помирать.
Как написано в Талмуде,
Так и надо поступать.

Будет осень, будет лето
И вопросы, и ответ.
Всем нам Ветхого завета
Светит незакатный свет.

Ты и я зачаты в блуде,
Скоро надо помирать,
Как написано в Талмуде,
Так и надо поступать.

***
Как тебе я в этой роли?
Чтобы твой развеять сплин,
В золотом своем камзоле
Я сажусь за клавесин.

По старинному одета,
Ты любого восхитишь,
И под звуки менуэта
Так легко, легко скользишь.

Менуэт сменяет рондо,
Ты плывешь в его волне,
Но из-за плеча виконта

Улыбаешься ты мне.
Там изящные маркизы
Любят так изящных дам,
Их изящные капризы
Исполняют тотчас там.

Лица там у всех не хмуры,
Там витает легкий хмель
И скульптурные Амуры
Бьют из лука прямо в цель.

Но иной волною взяты,
Схвачены иной волной,
Вновь вплываем в век двадцатый,
Где прописаны тобой.