С Любовью Исаевной Юдасиной я познакомился в пионерском лагере Сосновки. Тогда она была ещё просто Люба Меерзон.

«Дополнительным шармом» того лагеря было объявление, что для избранных старшеклассников в конце смены планируется двухдневный поход с ночёвкой в лесу. Я попал в число отобранных, поход состоялся, о чём я очень даже не сожалею…

Длительный поход по неизвестному глухому лесу, купание в незнакомой речке, привалы с перекусами и гвоздь программы – ночной костёр с беседами и самодеятельностью (без выпивки!) оставили яркий отпечаток в нашей памяти.

Когда остановились на ночёвку на уютной поляне среди густого леса, было решено поддерживать костёр до утра. Но для этого требовалось большое количество топлива. Изначально необходимый объём дров мальчики отряда заготовили все вместе. Для поддержания костра и пополнения топливного запаса были созданы дежурные бригады, установлен график дежурства. Наша с напарником смена наступала где-то в районе 24-00.

Далее весёлое мероприятие пошло по привычному для таких сборов графику: торжественный ужин, сольное и хоровое пение, чтение стихов. Затем, ближе к ночи, было предложено вместо стихов рассказывать интересные истории…

Чтобы дежурства у костра проходили без сбоев, воспитатели отправляли дежурные бригады на пару часов в палатки поспать перед дежурством. Нас с напарником вызвали из палатки где-то в районе 24-х.

Мы выбрались из палатки и застали у костра впечатляющую картину: в беспросветно-чёрной ночи ярко пылал костёр, возле которого тесным кружком сидели участники похода. Центром кружка слушателей была Люба Меерзон. Люба, как тогда выражались, художественно, с выражением читала Шерлока Холмса. Я прислушался, Люба рассказывала на память «Собаку Баскервилей». Причём не просто с выражением, рассказывала мастерски, артистически, не упуская самых мельчайших подробностей. На фоне чёрного ночного леса, ярко пылающего костра «Собака Баскервилей» производила ошеломляющее впечатление…

И вдруг… Над тёмным ночным лесом поплыл душераздирающий то ли человеческий вопль, то ли звериный рёв. Все слушатели у костра мгновенно вскочили на ноги и повернулись в сторону леденящего звука. Но ничего кроме освещаемой луной огромной поверхности верхушек высоченных деревьев, кое-где взбегавшей на невысокие холмы, видно не было. Непрерывный рёв продолжался не менее минуты. Потом так же внезапно прекратился. Несколько ошеломленные, мы молча простояли ещё некоторое время в ожидании, не повторится ли непонятный звук. Но вокруг всё было тихо. Слушатели постепенно успокоились и снова расселись в кружок возле костра. Люба продолжила свой рассказ о собаке Баскервилей.

Подходила наша очередь поддержать огонь в костре, нам с напарником пора было идти в лес за очередной порцией топлива. До сих пор помню отчаянное, до посинения пальцев, усилие, с которым я сжимал рукоять своего топора, когда решился, наконец, углубиться в темноту леса.

Таким запомнилось мне знакомство с Любой Меерзон.

Лагерная смена вскоре закончилась, мы разъехались по домам. Я учился тогда в школе № 3 Витебска, Люба – в школе № 13 и классом старше, по-моему. Встречались мы с ней очень редко, случайно, где-то на улицах города. Я окончил школу, институт, приехал работать в Витебск. Время от времени стали доходить отрывочные сведения о Любе, которая стала Любовью Исаевной Юдасиной, родила дочку и сына. Но сведения эти были случайными и отрывочными.

***

Ситуация изменилась позже, когда наша дочь твёрдо взяла курс на физико-математическую специализацию и решила уходить из школы с музыкальным уклоном в математический класс 31-й школы. К тому времени слава преподавателя математики этой школы Любови Исаевны Юдасиной стала в городе Витебске всеобъемлющей.

Попадание в маткласс 31-й школы оказалось задачей непростой: все соискатели без исключения должны были пройти не то, чтобы вступительные экзамены, но серьёзное отборочное собеседование. Мы, родители, болели за наших абитуриентов вполне всерьёз, как на вступительных экзаменах в ВУЗ.  К счастью, дочка прошла вступительное собеседование успешно, и её приняли.

Хорошо помню первое родительское праздничное собрание, на которое поздравить нас с поступлением детей в маткласс пришли и завуч Козлинер, и директор школы Устименко. Особенно впечатлила речь директора, в которой он, после поздравления присутствующих со вступлением детей в класс «избранных», объяснил, какие блестящие перспективы открываются перед детьми, какая тёплая дружеская творческая атмосфера их будет окружать в стенах школы. Затем директор заочно представил учителей, которые будут вести различные предметы:

– Преподаватель русского языка и литературы – заслуженный учитель БССР такая-то…

– Преподаватель истории – заслуженный учитель БССР такая-то….

И так далее по списку…

– А теперь хочу вам представить преподавателя математики, которая не заслуженная, не народная, а просто всеми нами любимая Любовь Исаевна Юдасина. Должен честно сказать, что, если бы присвоение этих званий – заслуженная, народная – зависело от меня, то она давно и заслуженно была бы уже Героем Социалистического труда…

Действительно, к тому времени несколько учеников Любовь Исаевны стали победителями республиканских олимпиад, а один даже международной.

Дочка с удовольствием и успешно училась в матклассе у Любовь Исаевны. Закончила школу с золотой медалью и поступила на физический факультет Ленинградского университета.

Нам интересно было как бы со стороны наблюдать совершенно необычную методику изучения математики. Хотя мы с женой тоже в своё время закончили школы с золотыми медалям, а затем получили высшее техническое образование, в котором высшая математика была одним из основных предметов, но с фундаментальными понятиями и методами математического анализа, такими, как «бесконечно малые», «предел функции», «производная», «дифференцирование» и другие мы познакомились уже в стенах ВУЗа, что называется «с чистого листа». Здесь же основы матанализа изучались в школе, что, по словам дочери, очень сильно облегчило ей жизнь на первых курсах университета.

Во-вторых, в классе проводилась так называемая непрерывная математическая олимпиада: каждую неделю выдавалось несколько задач повышенного, олимпиадного уровня, которые следовало за неделю решить дома. Дочь у нас человек ответственный, справлялась с этим самостоятельно, без посторонней помощи. Но пару раз удалось уговорить её подбросить какую-либо из задач ради спортивного интереса. Насколько помню, большинство таких случаев заканчивались моим полным фиаско.

***

Прошло ещё несколько лет. Встал вопрос о получении математического образования сыном. Тем более, что преподаватель математики спортивного класса школы №1 с музыкальным уклоном, в котором он учился, напрямую сказала сыну (что само по себе необычно и удивительно):

– Дима! Тебе нужно уходить от нас в математический класс и в другую школу. Уровень математики в нашем классе рассчитан на среднего ученика. Ты этот уровень давно перерос, а я выше этого уровня ничего тебе дать не могу.

Как раз в это время встретил Любовь Исаевну на вокзале. Она кого-то проводила, была явно расстроена. Поговорили. Запомнилась боль в её голосе:

– Просто рвут на части… Дочь в Израиле. (О том, что дочь Л.И. в Израиле, что она там вышла замуж за сына одного из сотрудников нашего СКБ, мы знали). Настоятельно зовёт к себе. Но сын, несмотря на свои математические способности, увлечён сельским хозяйством, и ни о каком отъезде даже слышать не хочет… И что мне теперь делать?

Я рассказал про сына, что он собирается переходить в математический класс.

– Возьмёшь?

– Конечно возьму. Только имей в виду, что я теперь работаю в другой школе, не в 31-й, а в 37-й вновь построенной, которая расположена ближе к Лучёсе.

Сын был принят в математический класс 37-й школы, закончил его с золотой медалью. Правда, уже не было никаких непрерывных олимпиад. Но сын с подачи старшей сестры поступил и с успехом закончил, получив диплом, заочную физико-математическую школу (ЗФТШ) при МФТИ.

Только однажды сын обратился ко мне за советом, как уладить недоразумение в отношениях с Любовь Исаевной по поводу его участия в олимпиадах. Дело в том, что какой-то «сверхумник» из организаторов народного образования отдал распоряжение, что физические и математические олимпиады должны проводиться в один день, то есть откровенно преследовалась цель, чтобы одни и те же люди не смогли принимать участие в обеих олимпиадах. Сын как раз и получил приглашение участвовать в олимпиадах по математике и по физике. За советом, на чём остановиться, он и пришёл ко мне.

– Ты знаешь, сын, мне кажется, что по складу твоего ума реалистическая и прагматичная физика тебе гораздо ближе, чем абстрактная математика. Чтобы стать большим математиком нужен, я бы сказал, несколько шизофренический склад ум, что тебе явно несвойственно. Выбирай физику.

– Да, но Любовь Исаевна тогда обижается, а я ссориться с ней не хочу.

– С Любовь Исаевной поговори напрямую и начистоту.

Чем закончились эти дипломатические переговоры, каков их итог, я, честно говоря, сейчас уже не помню.

После окончания школы был выпускной бал, совместный банкет (даже со спиртным!) выпускников, учителей и родителей.

По чьей-то просьбе я держал на торжестве речь от имени родителей. В ней были слова и короткое стихотворение, посвящённые Любови Исаевне Юдасиной:

«…Даже в этом прекрасном коллективе высококлассных преподавателей – профессионалов есть человек, о котором хочется сказать отдельно, поблагодарить особо. Я говорю о преподавателе математики Любови Исаевне Юдасиной.

Десятки таких же прекрасных, как сегодня, выпусков за её спиной, сотни, а может быть даже тысячи её воспитанников унесли с собой в жизнь не только великолепную математическую подготовку, любовь к математике, умение и желание математически строго оценивать жизненные ситуации, страстно и увлечённо работать, но и частичку её прекрасной души!

На русском, белорусском, на иврите
Стоит на пьедестале, высоко
Не слово, а понятие УЧИТЕЛЬ!
На пьедестале том и трудно, и легко!

Легко тому, кто вкладывает в уши
Чужие мысли, лишь озвучивая их…
И трудно тем, кто собственную душу
Сжигает безоглядно, для других!

И душа при этом не скудеет,
Дающий богатеет от даров…
В другой профессии никто, наверно, не сумеет
И отдавать, и быть богатым только лишь от слов…

Таких немало в вашей юной школе,
Которым трудно, до которых высоко…
Но среди них, как холм в цветущем поле,
Любовь Исаевна стоит особняком!

Ребята любят её преданно и верно,
И уважительно «Исаевной» зовут…
За искренность во всём, за твёрдость, лёгкость, верность,
За каторжный и в то же время поэтичный труд!

Понять бывает трудно, до истомы,
Без рюмки невозможно разобрать,
Как можно формулы, сухие до оскомы,
Так поэтично, так лирично излагать!

Ребята будут помнить в трудную минуту,
Ведь память в жизни, как плечо надёжное в бою,
Друзей и школу, юности редуты,
Учителей, ну и, конечно же, Исаевну свою!

И как ни сложатся пути – дороги,
Куда не повернёт судьбы дуга,
Пускай она нужна всё также будет многим,
Любима, обожаема и дорога!

Этот выпуск математического класса 37-й школы города Витебска был последним для Любовь Исаевны: она уехала к дочке в Израиль.

Любовь Исаевна Юдасина умерла в Израиле 14 марта 2022 года. Похоронена в городе Цфат.

Семён Френкель