Странное дело: число туристов, приезжающих в Израиль, заметно сократилось, однако число пациентов психиатрической больницы «Кфар-Шауль», обслуживающей туристов (и не только!), оказавшихся в состоянии срыва, не уменьшается.

Врач-психиатр Иосиф Зислин работавший в той больнице, даёт этому явлению следующее объяснение: «Для того чтобы приехать сюда в такое сложное время, надо быть человеком, который действительно хочет это сделать и не обращает внимания на риск. Среди таких туристов число наших больных велико».

В начале беседы Иосиф Зислин поведал мне о человеке из Англии, с которым каждый раз при посещении столицы Израиля случается срыв. В такие минуты он заявляет: «Я – мессия!». Но, что самое главное, в отличие от других больных такого склада, от подобной миссии категорически отказывается. В чём дело? Почему «мессия» (если уж так себя назвал!) отказывается от своей спасительной роли?

Об этом и других тонкостях «иерусалимского синдрома» мы ведём разговор с врачом Иосифом Зислином.

– Мы уже беседовали с вами об «иерусалимском синдроме» – редкой болезни, случающейся с людьми только в столице Израиля. И, в основном, примеры относились к посетившим Святой город – христианам. Сегодня хотелось бы узнать – и сравнить – как протекает «подхваченная» в Иерусалиме болезнь у людей разных конфессий.

– Одно из исследований, проводимых в нашем отделении, строится на том, что мы стали рассматривать три группы больных, которыми овладевали религиозные идеи: «Я – бог, я – мессия, я – пророк».

Было интересно посмотреть, как это проявляется у евреев, христиан и мусульман. Необходимо, однако, подчеркнуть, что рано говорить об окончательных результатах исследования.

Сбор материала продолжается. А то, о чём я буду говорить в дальнейшем, это больше клинические впечатления, нежели строгие статистические выкладки.

У больных-мусульман, в отличие от христиан и иудеев, практически нет идеи «Я – бог!». Большая часть больных, исповедующих ислам, пытается построить планетарную религию, религию для всех.

Они говорят: «Она будет хороша для евреев, для мусульман и для христиан!»

Хотелось бы обратить ваше внимание на ещё один аспект болезни у мусульман. Нередко они утверждают, что являются авторами Корана. Кстати, аналогичное проявляется и у иудеев, представляющих себя авторами или соавторами Ветхого завета.

У меня был больной, утверждавший, что он соавтор ТАНАХа. Но в ходе беседы выяснилось, что он к тому же создатель «Евгения Онегина» и «Войны и мира».

Помимо идеи универсальности («я строю религию, которая должна быть принята всеми») у мусульман очень ярко выражена идея необходимости мира. Мира между евреями и арабами. И вся беда, по их мнению, в том, что евреи не признают Коран.

В большинстве своём больными овладевают глобальные идеи – идеи переустройства мира. Но никто из пациентов-мусульман никогда не говорил: «Я – бог», или «Я – пророк Мухаммед!». Подобных больных, можно сказать, нет.

Мы проводили исследование «Иерусалим – Санкт-Петербург». Надеюсь, что удастся включить в него исследователей из Германии, Польши, Америки. Одна из задач – рассмотреть и сравнить число психозов с религиозным содержанием.

Первые результаты чрезвычайно интересны. Количество больных с религиозным бредом в Иерусалиме в десять раз выше, чем в Санкт-Петербурге. Но в России преобладают больные с бредом колдовства и порчи.

– Как ведёт себя человек, утверждающий, что он «бог, мессия или пророк»?

– Когда человек пребывает в психозе и, к примеру, говорит, что он король Лир, то он и будет себя вести как король Лир – но так, как диктуют ему его культурные представления. Психотик, в отличие от актёра, играющего короля Лира на сцене, и отлично понимающего разницу между собой и королём, будет вести себя как король Лир.

В своём психотическом лицедействе больной будет реализовывать глубинные, культуральные представления и клише. Некий аналог подобного поведения мы наблюдаем у симулянтов. Врачи нашего отделения проводят экспертизу и подготавливают заключения для суда относительно преступников, чьё психическое состояние вызывает подозрение. Среди таких людей есть определённое число тех, кто хочет изобразить физическое или душевное заболевание и уклониться от ответственности.

Вы спросите: «А как ведёт себя человек, который намерен симулировать болезнь?»

Отвечу: в своём поведении он реализует модель поведения психически больного человека, которая существует в народном сознании. И в случае «короля Лира», и в случае симуляции для меня интересна реализация некой модели поведения, чьи корни находятся в глубинных слоях культуры.

В «Золотом телёнке» есть сцена в сумасшедшем доме, где симулянты дают советы друг другу по поводу нелепых самоидентификаций и устойчивости бреда. «Нельзя менять темы, как носки» – так они реализуют своё представление о сумасшедших.

Анализируя симмулятивное поведение людей, нам удается вычленить очень много элементов, о которых можно сказать, что они являются прототипическими: то есть поведение симулянта представлено и подготовлено определённым культурным стереотипом.

В ТАНАХе описана симуляция царем Давидом душевного заболевания: Давид, попав в плен к царю Анхусу, дабы избежать смерти, ведёт себя как сумасшедший: пускает слюни по бороде, чертит неясные письмена. Другими словами, ещё три тысячи лет назад существовало представление о душевной болезни и о её симуляции. Нечто подобное происходит и с человеком в наше время, когда он говорит в ходе болезни: «Я – бог! Я – Христос! Я – пророк!»

Болезнь, с одной стороны, даст новую идентификацию, а с другой – возможность реализовать в поведении культурные стереотипы. И если мы сумеем отделить наслоения, то получим слой болезни, универсальный для всех культур, – глубинный слой архетипических элементов, которые играют важную роль в формировании языкового и неязыкового поведения.

– Подобные напластования присутствуют в поведении больных любых конфессий и любого образовательного уровня?

– Конечно. У меня был пациент, еврейский юноша из культурной семьи, композитор, пианист, у которого в Амстердаме под влиянием наркотиков развился психоз, с нарушениями сознания и голосами. Одним из стержневых компонентов этого состояния стало его представление о самом себе как о Христе. Этот юноша, который, естественно, никогда не видел живого Христа, стал вести себя как Христос, каким его представляет культура.

– Вы имеете в виду те описания, которые до нас дошли?

– Да, а также весь объём информации, которую мы получаем из книг, фильмов и так далее. Тут, как говорится, вступает в свои права культура: психоз перевёл его из анонима в Христа, а культура расцветила образ разными красками: юноша надел длинные белые одежды, стал ходить по улицам Амстердама и «проповедовать». Он обращался к людям: «Если у вас какие-то проблемы, я могу их решить». И люди, что интересно, охотно откликались на его призыв.

Более того, он стал раздавать на железнодорожной станции хлеб.

В пору психоза он реализовал три основных элемента образа Христа: белые одежды, миротворческое поведение и кормление хлебами страждущих. Один из элементов нашего исследования посвящён тому, что больные говорят о своём состоянии по выходе из психоза...

– Неужели «боги» или «машиахи», выведенные врачами из подобного состояния, всё помнят?

– Да. Помнят многие вещи и способны к самооценке. Например, юноша, бывший «Христом» в Амстердаме, сказал очень интересную вещь: «Это вообще никого не удивило. Таких, как я, там бродила куча». И он был прав. Ну кого удивит раздача хлебов – христианских благотворительных организаций или членов «Армии спасения», раздающих еду в Амстердаме, их там и в самом деле – видимо-невидимо.

Белыми одеждами тоже никого не удивишь. Главное было в том, что он вёл себя как личность и реализовал в своем психотическом поведении те культуральные стереотилы, которые были у него в голове до болезни: одежа, тип действий, обращение к людям и новозаветный рассказ о раздаче хлебов.

С подобными историями я обратился к культурологам и фольклористам.

– Почему вы, врач, считаете, что «боги», «пророки», «мессии» заинтересуют фольклористов?

– Есть в России Государственный гуманитарный университет. При нём – Институт высших гуманитарных исследовании, который занимается разработкой широкого спектра культурно-филологических и фольклорных проблем.

Я сказал им простую вещь: «Вы изучаете тексты, но меньше затрагиваете поведение. Я же вам предлагаю изучать «живое поведение бога, мессии, пророка».

Эта область на сегодняшний день не изучена ни в российской, ни в израильской психиатрии. Частично – в американской. Она носит название «антропологическая психиатрия», ибо рассматривает подобные случае не с точки зрения медицины, а с точки зрения антропологии.

С другой стороны, и филологические методы анализа текстов оказались приемлемыми для анализа текста психотиков.

Филологи встретили эти предложения с большим интересом, уже опубликовано несколько работ в данном направлении, в частности, в лотмановском сборнике работ о семиотическом подходе к симулятивному поведению.

Но прежде я сказал им: «Давайте посмотрим «мессию», давайте посмотрим «пророка». Я ведь представляю вам живое поведение бога. Неважно, что он психотический. Это более важно для меня, ибо я буду его лечить, но он реализует в своём поведении потаенные поведенческие клише: «что должен делать бог, что должен делать пророк, что должен делать Иисус, что должен делать Магомет и так далее».

В моей практике был поразительный случай. Пациент – совершенно необразованный арабский юноша, из глухой деревни. Читать и писать едва умел. Коран знал плохо. Он никогда не называл себя пророком Мухаммедом, ибо это богохульство и окружающие могут забить за это камнями. Но он утверждал: «Я ходил в церковь христиан. Слушал. Это неправильно. Надо взять только это».

Он говорил: «Я ходил к евреям. Взял вот это».

И далее он выстроил модель поведения Магомета и в своём рассказе реализовал форму зарождения мусульманской религии – весь процесс, но в очень свёрнутом виде и в короткий период.

Однако тут надо быть очень осторожным и обязательно подчеркнуть, что я не придерживаюсь психиатрической точки зрения, сторонники которой рассматривают Авраама, ветхозаветных пророков, и т.д, как больных людей.

– На каких глубин необразованный, как вы подчеркнули, юноша смог почерпнуть историю возникновения одной из мировых религий?

– Он, конечно, знал, что существуют христиане и иудеи. Он знал о своей непринадлежности к ним. Он четко сказал: «Надо взять это – от этого, а то – от того». Но ни разу не упомянул: «Так сделал Мухаммед». Арабский юноша повторил только «путь» Мухаммеда, не зная о том.

Психоз, по моему убеждению, дал ему понимание своей исключительности, наделив его ролью Создателя, которую он реализовал, взяв что-то оттуда и что-то отсюда; кстати, он совершенно чётко говорил, что строит единую для всех религию. Это, по-моему, убеждению, очень чёткое мусульманское отношение к миру – они часто выстраивают глобальные «проекты».

Я не помню ни одного больного-еврея, который бы говорил: «Я – мессия, и это должен признать весь мир!»

Нет, он – мессия, но только для евреев.

– А какой мир выстраивают в таком состоянии христиане?

– Честно говоря, мне трудно ответить на этот вопрос, ибо нет в моей практике необходимого для подобных выводов числа больных-христиан. Но я могу предположить, что у христиан главенствует идея мира для всех, а не идея религии для всех, как у мусульман. На землю опустится мир для всех. Это не значит, что все будут верить в Христа. Нет необходимости всех крестить. Нет, и волк, и овечка будут пастись вместе.

Наступит общий благостный мир, и все будут в нём сосуществовать.

– В еврейской истории известны «машиахи» и пророки. По всей видимости, и в медицинских анналах можно найти истории больных с данным психозам. Вы – врач и исследователь этого отделения – в начале встречи рассказали мне о пациенте, который называл себя мессией, но, и это самое странное, отказывался им быть. Что это значит?

– В своих исследованиях нам удалось вычленить из группы людей, утверждающих, что они «мессии», совершенно особую группу больных, которую никто никогда не рассматривал и не изучал. Это «мессии», которые не хотят быть мессиями, и «пророки», которые не хотят быть пророками. Больной чётко говорит: «Не могу! Ответственность слишком большая! Груз слишком велик!»

Объявление себя «мессией» – не просто тяжёлая ноша. Для культурального круга – это вещь достаточно неприемлемая. Подобных людей отталкивают.

Религиозное представление очень чётко расписывает всё, что должно произойти во время прихода мессии, а также последовательность событий перед его явлением

В данном случае человек объявляет себя мессией, но не может это подтвердить ни в своём кругу, ни в реальной общине. Он не может выполнить возложенные на него обязанности. Вот потому этих людей отталкивают, если не побывают камнями.

Прихода Мессии ждут все. Но никто не ждёт прихода пророка. Кстати, пророческий дар, по мнению мудрецов Торы, утерян со времени разрушения Второго храма и не присутствует сейчас у народа Израиля. Этот дар забрал Господь.

Но пророческие высказывания широко распространены среди наших больных.

Очень часто в доказательство своих пророческих способностей приводится событие из недалекого прошлого, при этом пациенты утверждают, что результат они сумели предугадать заранее. Например, одна из моих пациенток утверждала, что предугадала – за сутки до того – убийство Рехавама Зеэви, а уж о том, что им удалось предсказать 11 сентябри 2001 года, говорили многие мои пациенты.

Однако надо отметить, что, во-первых, объявление себя пророком налагает на человека меньше обязательств, чем объявление себя мессией. А во-вторых, пророк пророчествует о будущем (убедиться в результатах на тот момент просто невозможно!), а у мессии все должно происходить в настоящем времени.

В танахическом понимании пророк – лишь проводник.

Он возвещает народу Божью волю, по сути, он никогда не говорит от своего имени. Он говорит только то, что Бог вкладывает ему в уста. Он, может быть, и не хочет этого говорить, но вынужден, ибо такова воля Всевышнего

Очень важно отметить, что «пророки» (как, впрочем, и большинство больных) чётко помнят момент перехода.

– Как больные обозначают этот момент? Что рассказывают о самом «переxoдe»?

– Они обозначают его как «вдруг» или как «во сне». А вот о самом переходе рассказывают весьма неохотно. Для них этот переход часто не так существен. Иногда это не «вдруг», а длинный путь,

«Озарение», «просветление» и «вдруг» могут быть связаны с изучением Библии. Например, человек открывает Святую книгу и внезапно понимает, что всё, что там написано, написано про него.

Ощущение маниакально-экстатическое – совершенно замечательное, и читающий принимает его за знак свыше: «Бог избрал меня!»

– А если человек знает, что он избран Богом, но отказывается от этой избранности, о чём это может говорить?

– Те, кто заявляет. «Я – мессия, но я не хочу им быть», объясняют это великой ответственностью, тяжестью ноши. У них в душе большие сомнения: «Может быть, я для этого не годен? Я понимаю, что я мессия, но не могу освободиться. Да, это воля свыше. Но как человек я знаю, что я слаб и непригоден для этой миссии», – подобное внутреннее противодействие может довести до самоубийства.

Прежде всего, на мой взгляд, отказ от миссии, ниспосланной свыше, может происходить и вне болезни, если же это совершается в рамках психоза, то для меня как для клинициста это означает большую степень душевного конфликта, чем в ситуации, когда пациент отождествляет себя с пророком, полностью принимая это.

– Но если мы народ «избранный», то, видимо, и сумасшествие у нас «избранное»?

– Могу ответить, что пророческие явления и отождествление себя с ветхозаветными пророками – это прерогатива еврейских больных.

– Они пророчествуют для евреев или для всего мира?

– В основном для евреев. Еврейский религиозный человек, который окажется в психотическом состоянии, всё равно будет оставаться в своей еврейской культуре, в отличие от христиан, которые будут проповедовать всеобщий мир, или же мусульман, которые выстраивают всеобщую религию. Ибо только для нас с вами важно, чтобы пришёл Мессия: он придёт – мёртвые восстанут, он придёт – и все исправит.

- «Человек-мессия», о котором мы говорили в самом начале, отметил, что подобное с ним случается всякий раз, как он посещает Иерусалим. Это ещё одно подтверждение того, что в Иерусалиме может произойти всё что угодно? И потому болезнь и получила своё название «Иерусалимский синдром»?

– Иерусалим, конечно, влияет на человека. Напряжение, испытываемое людьми, посетившими Святой город, велико. Хотя с индусом, для которого Иерусалим не важен, никакого срыва не случится. А вот для христианина и иудея Иерусалим – словно катализатор, пробуждающий всё, что таится в сумраке его души.

Ян Топоровский,
Израиль