Инна Давыдовна Лившиц родилась до войны в теперь уже далёком 1934 году в Мозыре, в Гомельской области, в сердце белорусского Полесья. Но практически всю свою взрослую жизнь прожила в Шумилино, недалеко от Витебска, и этот городок, особенно красивый летом в солнечные дни, считает своим родным местом.

И в детском садике она проработала более сорока лет. И его она считает своим.

Инне Давидовне – 90! Возраст солидный, но все эти годы пролетели, как один день.

Мы беседуем в Шумилинской квартире Инны Давидовны Лившиц.

«Мама когда-то была учительницей – Эдля Львовна Лившиц.

Я перед самой войной с папой поехали в Дриссу, теперешний Верхнедвинск. Там работала тётя – отца родная сестра – инструктором в райкоме партии. И муж её там работал третьим секретарём райкома партии. Фамилия его тоже была – Лившиц.

Там пробыли с папой, его звали Давид, довольно долго и началась война. Мы уже не могли вернуться в Мозырь, потому что все эшелоны были заняты солдатами. Папа у меня был больной – плеврит. Его в армию не взяли. Дядя – меня, папу и тётю – отправил поездом на восток, а сам остался, он был военнообязанный и ушёл на фронт, политруком

Дядю тоже звали Давид. Такое совпадение, только отчество у него было другое, чем у папы. Ехали на восток мы долго. Едем-едем – бомбёжка. Поезд останавливается, все бегут в лес. Я это помню. Бомбёжка заканчивается, мы опять в поезд и опять едем.

Однажды папа даже отстал от поезда. Тётя очень волновалась, я плакала. А потом папа догнал нас уже другим эшелоном.

Приехали мы – Городище Кировская область на Вятке. Нас поселили в деревне. Относились к нам хорошо. Тётя работала в избе-читальне библиотекарем, а папа пожил чуть-чуть и умер 12 сентября 1941 года. Был молодой ещё. Как сейчас помню, поехали за врачом, а он уже всё… Кладбище было через дорогу, папу похоронили в конце кладбища, он любил зелень и там похоронили его… Папы нет, и я осталась с тётей.

Маму в это время эвакуировали в Казахстан. Городок на берегу реки Чу. С мамой была моя младшая сестра Тамара и братик. Ему было года три. Он умер там в Казахстане.

Закончилась война. Тётя, её имя и отчество Года Яковлевна, но все её звали на русский манер Галина Яковлевна, когда-то до войны работала в Шумилино в райкоме партии. И мы вернулись из эвакуации в Шумилино в июле 45-го. Сразу после Победы. Тётя снова стала работать инструктором райкома партии, а я пошла в школу. В Городище я успела закончить четыре класса. Я жила с тётей. У неё не было детей. И я для неё была как дочь, а она мне, как мама».

С начала войны, с момента эвакуации, мама Инны Давидовна – Эдля Львовна Лившиц искала дочь, мужа. Несмотря на массовое перемещение людей, огромные проблемы первых месяцев войны, в стране была налажена работа центров, где собиралась информация об эвакуированных. И через эти центры Эдля Львовна узнала, где оказалась её дочь, о позднее из писем узнала о смерти мужа. Она звала к себе Инну, но дочь решила остаться с тётей Галей. Переживаний было много у обеих женщин. Но девочка привыкла к тёте, которая очень хорошо к ней относилась, а Инна не хотела её оставлять одну. Муж Галины Яковлевны политрук Давид Лившиц пропал без вести в первые же месяцы войны, а скорее всего погиб в мясорубке кровопролитных боев.

Эдля Львовна Лившиц после войны вернулась на Полесье, правда не в Мозырь, а в Брагин. С ней была дочь Тамара. А Инна осталась с тётей в Шумилино.

«Я навещала маму, – вспоминает Инна Давидовна Лившиц. – Жила у неё, но возвращалась в Шумилино к тёте. Здесь я училась в школе. Потом с Брагина мама с Тамарой переехали в Днепропетровск, там у нас были родственники.

У сестры Тамары двое детей: сын Марик, дочка Дина. Муж сестры Аркадий умер в Днепропетровске. Тамара и дети уехали в Израиль. У детей свои семьи. Мы с сыном ездили к ним. Как раз там была свадьба»

Инна Давидовна закончила в Шумилино школу и поступила в Витебский педагогический институт имени Кирова на исторический факультет.

«Я любила историю. Я очень хорошо писала сочинения, у меня практически никогда не было ошибок, – вспоминает Инна Давидовна. – Но обстоятельства сложились так, что я год проучилась в институте и оставила его. Заболела тётя, она лежала в больнице в Витебске. Я была за хозяйку в доме. Сажала огород, смотрела за домом.

Галина Яковлевна умерла, и я осталась одна. Работала всё время с детьми. Сначала пионервожатой в Лесковичской школе, потом в других сельских школах учительницей младших классов. Понимала, что надо учиться дальше. И мне руководство напоминало об этом. Поступила в Сестрорецкое дошкольное педучилище (Ленинградская область) на заочное отделение. Устроилась в Шумилинском детском саду и тут отработала сорок лет. Ко мне в садик ходили дети – детей, несколько поколений одной семьи прошли через наш садик. Конечно, любила и детей, и свою работу. Без этого невозможно работать».

В разговоре мы, естественно, коснулись педагогической темы.

«В этом возрасте, – речь о детях детского сада, – формируется личность. И очень важно, что дают детям родители, воспитатели. Это на всю жизнь. Об этом надо знать и всегда помнить. А детская память самая цепкая».

Я спросил у Инны Давидовны о её собственной детской памяти.

«– Идиш знаете, понимаете?

– Даже не могу представить, откуда я его знаю. Но всё понимаю, хотя говорить не умею.

– После войны вы слышали в Шумилино еврейскую речь?

– Здесь жили евреи. Тётя Бася, Старосельские муж и жена, их дети. Но с годами разъехались, умерли. Последняя еврейка умерла в прошлом году – Аня Сударикова.

– Что ж вы говорите последняя? Вы здесь живёте.

– Значит предпоследняя, - с горечью улыбнулась Инна Давидовна.

– В Шумилино осталось еврейское кладбище?

–Там, где пожарка, за асфальтом еврейское кладбище. Там они лежат: Старосельские, Судариковы, Герштейны…

– Кто-то из Ваших родственников тоже там – на еврейском кладбище?

– Папина сестра Соня, тётя у меня одна, и другая тётя.

– Бываете там?

– Конечно, дети мои, Павлик красит ограду. Под осень поедут с невесткой траву убирать, сучья…»

Инна Давидовна из того поколения, когда семьи были большие, а родственные связи – прочные. Жизнь показала, что это не просто красивые слова. У отца Инны Давидовна – Давида Лившица было десять сестёр и братьев. Одна из его сестёр жила здесь в Шумилино. Всегда можно было рассчитывать на их помощь, внимание.

У Эдли Львовны была одна родная сестра. Жила на Полесье.

«В Жлобине живёт моя двоюродная сестра, – сказала Инна Давидовна.

– И всё, больше родственников нет? – уточнил я.

– Дети мои, внуки и правнуки – сказала Инна Давидовна. – Это главное».

Дочь Лиана. В Великих Луках. В сельхозакадемии преподавала, сейчас работает помощником депутата Госдумы. Её сын служит в Пскове – военный. Правнучке 10 лет.

В Витебске сын Инны Давидовны – Павел. Работает на заводе. Его сын Сергей закончил в Минске университет, женился. Сейчас в Израиле.

Такой разговор состоялся у меня с Инной Давидовной Лившиц. Приветливый человек, которая долго не хотела отпускать меня из своего гостеприимного дома.

Уважаемая Инна Давидовна, мы желаем Вам здоровья, счастья Вашим детям, внукам, правнукам. И пускай Ваша жизнь продлится до 120 лет!

Беседовал Аркадий Шульман