«Народ и армия едины!». Вряд ли кто-то станет с этим спорить. Вот только зависит всё от того, что в данный момент творится в стране. Например, в начале восьмидесятых служба в Советской армии из почётной обязанности стала медленно превращаться в вынужденную необходимость, ну а в конце восьмидесятых честь защищать родину в её горячих точках уже вообще мало кого радовала, и многие старались, по возможности, этой участи избежать.

  Витька не был исключением. Он нисколько не сомневался, что армия – это школа мужества, но для себя лично предпочёл её заочный вариант и, перешагнув этот рубеж в восемнадцать лет, не собирался к нему возвращаться.

С тех пор минули годы. У Виктора уже был свой бизнес, жена, квартира, пара любовниц и менять это на суровую и голодную во всех отношениях участь защитника отечества, по его убеждению, было лишено всякого смысла.

На адрес матери, где Витька был прописан, регулярно приходили повестки, периодически к ней наведывались сотрудники военкомата и даже милиция, но на их расспросы звучал один и тот же ответ.

– Вити нет, он в Москве.

Жил Витька в другом районе. Квартира, фирма, машина – всё было оформлено на жену. Да и самого его как бы и не было – призрак, а не человек, фантом какой-то. Его видят в городе, с ним разговаривают, а коснись, так и нет его – в Москве он.

Прилагать особые усилия для соблюдения своего инкогнито Вите и не приходилось: он торговал мебелью, а это занятие требовало частых разъездов. За годы, проведённые им в «подполье», не произошло ни одного мало-мальски серьёзного инцидента, и Виктор был абсолютно спокоен за свою судьбу.

Но, увы, ничто в нашем мире не вечно, как, впрочем, и сам этот мир. Однажды сотрудники военкомата каким-то образом вычислили истинное Витино местопребывание и очень быстро поставили его об этом в известность. Произошло это тёплым майским днём. Витька в спортивных штанах «Адидас» и в тапочках на босу ногу обсуждал у подъезда с соседом пригнанную тем из Германии новую тачку, и не заметил, как подошёл незнакомый мужчина.

– Не подскажете, в восемнадцатой квартире проживает Кравцов Виктор Михайлович?

– А тебе он зачем?

– Да я из военкомата, ему повестка.

У Вити от неожиданности язык намертво прирос к нёбу и, чтобы вернуть присутствие духа, ему понадобилось проделать над собой усилия.

 – Ты что, мужик, охренел что ли? – И Витины глаза расширились до неимоверных размеров. – Он же помер!

– Как помер, когда? – В свою очередь сделал большие глаза посыльный.

– Да уже с месяц, наверное. – С серьёзным и немного грустным лицом ответил Витька, а затем незаметно подмигнул соседу:

– Помнишь, в подъезде  его бабе ещё деньги собирали?

– А жена его здесь живёт?

– Да, здесь. Куда ж ей деться?

– Одна?

– Чего одна? Нашла себе какого-то мужика – Витька ж помер.

– А сейчас она дома?

– Не, наверное, на работе. Да ты поднимись, посмотри, может, утешишь вдовушку, – серьёзно посоветовал Виктор, изобразив при этом доброжелательную улыбку. Но растерявшийся посыльный вместо того, чтобы последовать совету, попрощался и отправился разносить повестки по другим адресам. Витька же, пристально вглядываясь в удалявшуюся спину, как ни в чём не бывало, продолжил прерванную беседу.

Прецедент, как говорится, был исчерпан, но это был только первый звоночек.

Следующий прозвенел в его квартире как-то поздно вечером. Глянув в глазок, Витя увидел за дверью двух незнакомых парней и выяснил, что пришли они в столь поздний час, чтобы вручить ему повестку, причём под личную подпись. Пускать в дом непрошенных гостей он естественно не стал, а вместо этого быстренько набрал телефон милиции и сообщил дежурному, что к нему в квартиру ломятся какие-то бандиты.

Спустя несколько минут на площадке послышалась возня, и снова раздался звонок. На сей раз звонил сотрудник милиции.

– Чего надо? – Буркнул через дверь Витька.

– Это вы вызывали милицию?

– Ну, я.

– Откройте, милиция.

– Нет, не открою.

– Как это не откроете? – Опешил милиционер.

– Откуда я знаю, кто ты. Те двое тоже говорили, что они из военкомата.

Несколько секунд милиционер ошалело смотрел на дверь, затем махнул рукой и побежал догонять сотрудников, уводивших в машину незадачливых посыльных.

На следующий день парни заявились рано утром решительные и злые. Но само собой, Витьку уже не застали: он, как всегда, был в Москве.

Подобные визиты в дальнейшем стали повторяться с завидным постоянством, но разыскиваемый для призыва в армию субъект по-прежнему оставался недосягаемым.

Как-то раз, не поинтересовавшись, кто звонит, Витина жена открыла дверь. В квартиру вошёл незнакомый военный. Он поздоровался и задал уже привычный вопрос.

– Здесь проживает Виктор Михайлович Кравцов?

– Н-нет… Вы знаете, его нет дома. – Слегка замявшись, ответила женщина. А уверенности её, надо сказать, отнюдь не способствовал тот факт, что Витька в этот момент как раз был дома. Он принимал душ, и из ванной отчётливо доносились плеск воды и его довольное пофыркивание.

– А вы, простите, кем ему будете?

– Жена.

Неожиданно из ванной донёсся Витин голос:

– Катя, кто там пришёл?

– Да прапор какой-то из военкомата.

– А какого хрена ему надо?

– Витьку ищёт.

– Гони его отсюда, Витьки нет, он в Москве!

От таких разговоров прапорщику стало немного неловко. Он молчал, сконфуженно поглядывая то на хозяйку, то на двери ванной. В принципе, дальнейшее его пребывание в этом доме уже не имело смысла, но то ли любопытство взяло верх, то ли служба того требовала, и он, немного помявшись, всё же задал не совсем уместный в подобной ситуации вопрос:

– Простите, а кто там… в ванной?

– А это? Это Витькин двоюродный брат.

Вопрос, который последовал далее, был уже  ну совсем бестолковым:

– Скажите, а почему он у вас моется?

– Живу я с ним, Витька же в Москве.

После столь откровенного ответа спрашивать уже действительно было не о чем. Прапорщик извинился, потом извинился ещё раз и не попрощавшись ушёл.

Наша жизнь, вопреки всем человеческим устремлениям совершенно непредсказуема, и о том, что произойдёт с нами в следующую минуту, а тем более через год, знают, вероятно, только пророки. Витька к их числу не относился, и естественно ни слухом, ни духом даже не мог предположить, что спустя год после этих событий у него возникнет острая потребность лично явиться в военкомат. Связано это было с его решением кардинально поменять своё местопребывание. Нет, не в другой город, и даже не в Москву, где, по некоторым слухам, он якобы пребывал по нынешний день, а гораздо дальше – в Землю обетованную, на историческую родину. И здесь, хочешь не хочешь, нужно было топать в военкомат сниматься с учёта. Вот уж воистину – если гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе.

Молодой подполковник, рассматривая Витины документы, сделал удивлённое лицо:

– Виктор Михайлович, вы что, сами явились к нам? Неужели всё-таки решили послужить родине?

– Да нет, знаете ли, пока что не возникло такого желания.

– Ну и что же вас привело к нам в таком случае?

– Уезжать вот собрался – нужно сняться с учёта.

– Уезжать? Это, конечно, хорошо. Но, к сожалению, сделать это вы сможете только через два года, придётся всё-таки послужить.

– Я так не думаю. – Задумчиво произнёс Виктор, разглядывая мрачный неуютный кабинет подполковника. Затем вдруг задал неожиданный вопрос:

– Простите, как вы здесь работаете? Разве можно в такой обстановке вообще работать?

– Что вы имеете в виду? – Не понял подполковник.

– Да вот это! – И Витя широко развёл руками. – Такую древнюю мебель даже в музей не возьмут – не та фактура.

– Ну, знаете ли, у нашего государства пока ещё нет средств, чтобы обеспечить нас новой мебелью.

– Да я знаю, что у государства нет средств.

– А вы что-то можете предложить?

– Надо подумать. – И Витька достал сотовый.

– Алё, Сергей? Я в военкомате. Подвези сюда письменный стол, кресло и приличную стенку с платяным и книжным шкафом. Жалюзи? Ну, конечно. Да, ещё приставной стол и четыре стула. Какой кабинет? – Витя вопросительно глянул на подполковника.

– Десятый. – Подсказал тот.

– Десятый. Ну всё. Жду.

Витя спрятал мобильник и посмотрел на хозяина кабинета.

– Я вижу у вас лётные эмблемы. А чего в военкомате служите?

И здесь подполковника прорвало. Он рассказал, что летал на СУ-25, командовал эскадрильей, прошёл Афган, а теперь вот, в результате бардака оказался никому не нужен и вынужден дослуживать штабной крысой. Подполковник изливал Виктору душу, а тот лишь время от времени кивал головой и поддакивал.

Неожиданно их беседу прервал стук в двери. В кабинет вошли четыре крупногабаритных парня. Они попросили выгрузить из ящиков бумаги и принялись выносить в коридор старую мебель.

А спустя полчаса кабинет уже походил на офис преуспевающего предпринимателя. Сам подполковник с удивлением наблюдал за этим волшебным превращением, затем, с явным удовольствием устроившись в мягком винтовом кресле, заявил Виктору:

– Знаете, Виктор Михалыч, такие люди, как вы, и здесь нужны.

Но, немного поразмыслив, добавил:

– Всё-таки жаль, что вы уезжаете.

В результате Витя получил необходимую отсрочку на год и был снят с учёта в связи с временным переездом на новое место жительства… в Москву.

Семён ШОЙХЕТ