Дмитрий Шостакович и Исаак Гликман.Известные в мире искусства братья Гликманы – литературовед Исаак Давидович, а также художник и скульптор Гавриил Давидович – родились в местечке Бешенковичи Витебской губернии в начале 20-го века.

В 2014 году, когда я впервые заинтересовалась Бешенковичами, откуда родом семья моей бабушки, папа, родившийся уже в Ленинграде и проживший в этом городе всю жизнь, сразу сказал: «Исаак Гликман тоже оттуда, они с мамой в детстве дружили», – и достал с полки книгу «Письма к другу. Дмитрий Шостакович — Исааку Гликману».1

До последних папиных дней Дмитрий Шостакович оставался самым главным для него и очень важным старшим современником; опубликованные письма папа перечитывал не раз, проживая заново отголоски бурь, болезненных. сомнений и тяжёлых решений. Деликатность и глубина отношений композитора с его близким другом составляли великую ценность в глазах моего умевшего дружить, любить и сопереживать отца. Мне представляется, что, пройдя жизнь, полную ответственности и непростых выборов, не изменив своей порядочности, своим примером научив нас – детей – жить своим умом и интересами дела, не прогибаться под начальственные линии, уважать людей и себя, отец не единожды обращался мыслями к переписке и судьбам Дмитрия Дмитриевича и Исаака Давыдовича, как к своеобразному камертону. Не случайно для меня Гавриил Гликман – известный ленинградский скульптор и невероятной силы портретист – долгое время оставался в тени своего старшего брата. И совершенно естественно, что исследование по истории семьи братьев Гликманов стало для меня очень важной данью памяти отцу, ушедшему от нас уже пять лет назад.

Более известный в СССР как скульптор, Гавриил Гликман-живописец в полную силу проявился и стал известен уже в эмиграции. Его талант был высоко оценен знатоками. Мстислав Ростропович приобрёл у художника целый ряд работ для своего фонда. В каталоге выставки, прошедшей в конце 1991 – начале 1992 года в Германии, приведён отзыв, написанный рукой Ростроповича:
«…Меня поражает в его портретах изображение духовной сущности модели…». Точнее, пожалуй, сложно выразить то, что наиболее важно в работах Гавриила Гликмана для меня, неискушённого зрителя.

Большинство уроженцев еврейских местечек, и братья Гликманы – не исключение публично не много вспоминали о родных местах и своих предках. Как правило, воспоминания начинали писать только тогда, когда понимали, что знание это не составит угрозы детям и внукам, то есть либо уехав из СССР, либо дожив до 1990-х. За это время семьи, как правило, утрачивали большую часть документов, а память пишущих – детальную точность. Несмотря на невероятную ценность таких воспоминаний, все факты, которые там приведены, требуют тщательной документальной проверки. Так, в книге Гавриила Гликмана «Я живу, потому что я вижу»2, написанной уже в Германии, приведены некоторые воспоминания о детстве в родном местечке Бешенковичи. Воспоминаний, записанных Гавриилом Гликманом ранее, не найдено. Так же как художественные работы скульптора и художника Гликмана, его воспоминания невероятно ярко передают дух, настроение и «нерв» того, о чём он пишет. Чтение книги, щедро дополненной репродукциями художественных работ мастера, доставляет невероятное удовольствие благодаря рельефности образов, филигранности сравнений, ясности, яркости и уместности смыслов. (Книга издана в 2011 году другом художника, собирателем и хранителем многих его работ Львом Гореликом.) Однако, так же как для Гликмана-живописца образ и впечатление значительно важнее документальности и фотографически точной внешности героя, Гликман-мемуарист пренебрегает буквальной точностью деталей. Ему значительно важнее максимально передать свои чувства и впечатления. Память на них подводит автора крайне редко, в отличие от памяти на даты и незначащие для автора бытовые факты. Так, найденные архивные документы уверенно опровергают указанный Гавриилом Гликманом год смерти его отца, а описание деталей некоторых еврейских традиций, бытовавших в годы его детства в родном местечке, не соответствует ни одной из известных этнографам традиций, равно как и описаниям в свидетельствах других бешенковичских информантов.
Задача найти информацию об истории их семьи на первый взгляд казалась не очень простой. Впервые упоминание семей с фамилией Гликман в архивных документах, касающихся Бешенковичей, удалось найти лишь в посемейных списках мещан Лепельского уезда, составленных в 1894 году. Переписчик зафиксировал сведения о четырёх семьях Гликманов:
- 70-летнего Мовши Шоломовича (1824 г. р.) с женой Фрумой;
- 44-летнего Мовши Пейсаховича (1850 г. р.) с женой и 4-мя дочерьми;
- 44-летнего Хацкеля Янкелевича (1850 г. р.) с женой и 4-мя детьми;
- 35-летнего Хайма Залмановича (1859 г. р.) с женой и 2-мя сыновьями.

К счастью, несколько официальных автобиографий, написанных обоими братьями, обеспечили несколько чётких ориентиров. Из этих автобиографий удалось достоверно установить точное имя отца – Давид Соломонович (Шоломович) и матери – Фейга Берковна (в девичестве Новик). В биографиях 20-х – начала 30-х годов оба брата писали о том, что их дед со стороны отца по имени Шолом был купцом 2-й гильдии. В 1942 году И.Д. Гликман счёл необходимым упомянуть, что отец его «преследовался при царском режиме» по политическим мотивам и даже угодил в тюремное заключение.

Именно это обстоятельство – преследование по «политическому» делу – более чем через 100 лет стало главным ключом к составу семьи. В фонде Витебского губернского жандармского управления Национального исторического архива Беларуси (НИАБ)3 нашлось дело августа 1914 – января 1915 года о расследовании по обвинению Давида Шоломова (в современной традиции – Шоломовича) Гликмана в агитации «запасных младших чинов и ратников к неповиновении властям». В деле указано, что Давиду Гликману в момент расследования 34 года (то есть родился он в 1880 году), был он тогда жителем местечка Бешенковичи, сыном лепельского купца 2-й гильдии Шолома Мовшева (Мовшевича) Гликмана, сам к купечеству причислен не был. Родился Давид Гликман в Бешенковичах, грамотен, окончил курс Сенненского Уездного училища, отбывал воинскую повинность в 1901 году в уездном городе Лепеле и зачислен в ратники ополчения 1-го разряда. Судя по всему, образование Давид получил достойное: в уездных училищах, предназначавшихся в основном для детей купечества, офицеров и дворян, помимо Закона Божьего преподавали священную и церковную историю, русский язык, арифметику, геометрию, географию, русскую и всеобщую историю (в сокращении), чистописание, черчение и рисование. На момент следствия, согласно «Статистическому листку о лице, обвиняемом», Давид Шоломов Гликман владел магазином мануфактурных товаров.
Следствие запросило копии посемейного списка подозреваемого. В этом списке, составленном в 1874 – 75 годах, обновлённом в 1893 – 1894 годах, а также дополненном сведениями на момент запроса, удалось обнаружить почти всех интересующих нас членов семьи.

Согласно документу, Шолому Мовшеву Гликману, лепельскому купцу 2-й гильдии, на 1 января 1893 году было 36 лет (то есть родился он в 1856 году). Имя жены Шолома и матери Давида – Фрейда Ицкова, на 1 января 1893 года ей 38 лет (то есть родилась она в 1854 году), девичья фамилия Фрейды – Богорад.

У Шлома и Фрейды к 1914 году было уже четверо сыновей; трое из них – Герц, Давид и Арон-Янкель – были перечислены в посемейном списке. Из сохранившейся в том же деле переписки уездного исправника и городского старосты Лепеля и уезда выяснилось, что у купца Шолома сыновей было четверо – есть ещё четвёртый сын Берка. (Уездный исправник из присланных ему не вполне чётких писем силился понять, какой именно из четырёх купеческих сыновей интересует следствие.)

Герц 1874 года рождения по призыву 1894 года зачислен в ратники ополчения 2-го разряда, а к 1914 году имел жену Хасю (Ханну) Михлеву 1876 года рождения, сына Ицку 1903 (1904?) года рождения, а также дочерей Сору-Хаю 1898-го, Фруму 1899-го и Рохлю (Рахель) 1901 года рождения. К купечеству Герц Шоломов причислен также не был.

Давид к моменту расследования уже был женат на Фейге Берковой, урождённой Новик, 24 лет, по данным дела (1887 года рождения согласно данным свидетельства о смерти, которое хранится в архиве семьи), имел сыновей Зяму (Залмана) 7-ми с половиной лет, Исаака 4-х лет и годовалого Гавриила.
Младший из братьев Арон-Янкель родился 18 апреля 1891 года и к 1914 году причислен был в семейство бешенковичского мещанина Залмана Ривенсона.
У Шолома Мовшева и Фрейды Ицковой были не только сыновья. В 1881 году у них родилась дочь Стерна Рохля, которая к 1906 году вышла замуж за гражданина Арона Хаима Виленкина.
Оказалась в деле и справка со сведениями о недвижимости, принадлежавшей в 1914 году Шолому Гликману. Согласно ей, 27 декабря 1914 года мещанский староста удостоверил, что в местечке Бешенковичи у купца Гликмана имеется недвижимое имущество, оценённое в сумму 7000 рублей. Две квитанции взаимного земского страхования от огня Витебской губернии свидетельствовали, что имущество Шолома Гликмана, расположенное в местечке Бешенковичи по Дворцовой улице, оценено земством Витебской губернии в сумму 7879 рублей. То имущество, что находится по Береговой улице, земство оценило в 2350 рублей. Все эти документы Шолом предоставил для того, чтобы забрать сына на поруки под залог ценного имущества.
Из показаний допрошенного по делу потомственного бешенковичского мясника Вульфа Тевелева Финкера удалось узнать, что семья купца Гликмана имела в Бешенковичах склады соли, хлеба «и прочего», а сын его Давид Шломов владел в том же местечке самой большой мануфактурной лавкой.
К сожалению, дело не позволяет выяснить, где в какой момент жила семья Шолома Мовшева и почему она не была внесена в упомянутые выше посемейные списки мещан местечка Бешенковичи, составленные в 1894 году. Возможно, это связано с причислением Шолома к купечеству в 1893 году, так как списки купечества составлялись отдельно. Однако, наиболее вероятно, что приведённая в этом списке под № 284 супружеская пара – 70-летний Мовша Шоломов Гликман и 65-летняя жена Фрума являются родителями 37-летнего Шолома Мовшева. Это предположение укрепляет и то, что родившуюся в 1899 году дочку Герц Шоломович называет Фрумой. Как выяснилось при дальнейшем поиске, Берка Шоломович тем же именем назвал старшую дочь, родившуюся в 1903 году. Наиболее логично предположить, что супруга Мовши Шоломова Гликмана (бабушка Герца и Берки) умерла в 1898 – 1899 годах.

Шолом Гликман, согласно найденным документам, причислен был к лепельскому купечеству (к купечеству лепельского уезда Витебской губернии) указом от 1 июня 1893 года. Доход, получаемый Шломом от торговли, позволял ему делать финансовые взносы в жизнь общины. Так, в апреле 1900 года Шолом Гликман свидетельствовал, что наравне с несколькими другими мещанами местечка он заплатил «за фонари» (вероятно, речь идёт о сооружении уличного освещения).

В справочниках «Вся Россия» за 1912 и 1913 годы Шолом Мовшев Гликман упоминается как торговец хлебом, а Берка Шоломов Гликман – мануфактурными товарами; и тот, и другой вели своё дело в Бешенковичах.
Будучи состоятельным человеком, Шолом Мовшев Гликман выступил в 1908 году в качестве одного из соучредителей «Общества пособия бедным евреям в местечке Бешенковичи Лепельского уезда». В 1912 году Берка Шоломович Гликман вместе с шестью односельчанами организовал «еврейское общество беспроцентной ссуды в местечке Бешенковичи», в котором сам Берко Шоломович принял на себя роль председателя Комитета Общества, а его брат Давид – роль кандидата в члены ревизионной комиссии.

Супруги Шолом и Фрейда Гликманы умерли в Бешенковичах. Во время каталогизации еврейского кладбища в парке Ткаченко современного г. п. Бешенковичи удалось обнаружить оба могильных камня. Надписи на них гласят, что Гликман Фрейда, дочь Ицхака скончалась 22 января 1933 года, а Гликман Шалом сын Моше умер 8 апреля 1934 года.
В самом начале 1900-х годов супруги Давид и Фейга Гликманы вместе с братом Фейги по примеру других евреев отправились попытать счастья в Америке. Согласно многочисленным свидетельствам, в Нью-Йорке Давид работал маляром, а мать, взявшая имя Фани, – мастерицей шляпной фабрики. Там, в Нью-Йорке 27 апреля 1907 года у супругов, живших по адресу: 331,5 th East Street, NY, родился первенец – Соломон Гликман (или Зяма, Залман). Ориентировочно в 1910 году семья вернулась обратно в Российскую империю, где на рубеже 1910 и 1911 годов (11 января 1911 по новому стилю) в Бешенковичах у них родился второй сын – Исаак, а 14 июля 1913 году – Гавриил.
По свидетельству сына Исаака, его мать Фейга Берковна Новик родилась в Витебске. Подруга внучки Фейги Новик, Елены Гаврииловны, Галина Ионтова рассказывает, что, живя в Нью-Йорке, Давид Гликман играл в театре, а Фаня Борисовна (так к тому времени называли Фейгу Берковну) работала модисткой, изготавливала женские шляпки. Галина Мироновна вспоминает, что прошедшая непростую жизнь Фаня Борисовна до самого преклонного возраста держала себя с большим достоинством. Увидев однажды у подруги внучки новую модельную шляпку, Фаня Борисовна, уже разменявшая к тому времени восьмой десяток, взяла шляпку в руки и парой точных движений изменила форму полей, сделав тем самым головной убор значительно более ладным. К великому сожалению, никаких данных, позволяющих установить, в каком именно (самодеятельном?) театре в Нью-Йорке играл Давид и в какой мастерской работала Фани, до сего момента не найдено.
В чём же именно следствие подозревало Давида Гликмана? Согласно «негласным сведеньям» (то есть анонимному доносу), житель местечка Бешенковичи, сын лепельского 2-й гильдии купца Шолома Мовшева Гликмана Давид 22 июля 1914 года, «находясь среди запасных и ратников», призванных по случаю мобилизации» в связи с началом Первой Мировой войны, «подговаривал запасных и ратников неповиноваться властям, не слушать их и не отправляться в действующую армию, говоря: “Куда вы идёте против шести держав, зачем вам воевать с немцами и идти на них, они народ хороший”. В тот же день на призывном участке Д. Гликман был задержан и оставлен «под арестом при полиции». В ходе предварительного дознания указанное в доносе сочтено подтверждённым, и «названный Гликман в административном порядке подвергнут аресту в течение 3-х месяцев».

Примечательно, что у одного из свидетелей уточняли, нет ли у него поводов для личной вражды с подозреваемым – а именно «недоразумений», которые ранее могли возникнуть в связи с участием свидетеля «в любительских спектаклях, устраиваемых названным Гликманом в м. Бешенковичах». Так «политическое» дело подтвердило семейную легенду об увлечении Давида Гликмана театром и актёрством.

Как сказано в деле, обыск у подозреваемого не проводился, первый допрос заключённого был проведён 11 октября 1914 года, а с 10 октября Давид Гликман уже был переведён в лепельскую уездную тюрьму, где заключён под стражу. 27 октября 1914 года супруге Давида – Фейге Берковой было разрешено свидание с мужем «обязательно в присутствии пунктового жандармского унтер-офицера». «Свидание должно продолжаться не более получаса, и никакие разговоры по делу ареста Гликмана не должны быть допущены, за исключением частных семейных дел, разговор этот должен вестись исключительно на русском языке, в противном случае свидание немедленно прекратить».

К концу декабря 1914 года достоверно доказать вину Давида Гликмана не удалось, поэтому в конце 1914 года было принято решение «об изменении меры пресечения – на менее строгое, отдачу под поручительство в 10 000 рублей, для предоставления которого поручитель должен прибыть в Витебск в жандармскую канцелярию». Поручителями выступили отец Шолом Мовшев Гликман, а также смоленский купец Герцик Берков Гершман, они подтвердили свою финансовую состоятельность, внесли требуемый залог, и 31 декабря Давид был отпущен домой в Бешенковичи.

В конце февраля 1915 года Давид Гликман был вновь заключён под стражу, где ему вновь давали разрешения на короткие встречи с женой.

14 марта 1916 года Особым Присутствием Петроградской Судебной палаты Давид Гликман был оправдан «за недоказанностью совершения им приписываемого ему преступления» и освобождён.
После пожара, уничтожившего в сентябре 1922 года почти всё местечко Бешенковичи, Давид Гликман с супругой и трое детей, лишившиеся имущества на сумму 1 000 000 рублей, собрались переехать в Витебск. 20 сентября из Бешенкович выехали 3 взрослых и 3 ребёнка семейства Гликманов с багажом суммарным весом в 15 пудов.
В Витебске, согласно налоговой декларации 1924 года семья (Давид Гликман, жена Фейга 37 лет, дети Соломон 16,5 лет, Исаак 13 лет и Гавриил 11 лет) проживала в доме 9 по Духовской (Бухаринской) улице, где снимала квартиру из 2-х комнат «общей площадью 3 на 3 сажени», платя за неё ежемесячно по 3 рубля. Будучи «безработным совработником», «состоящим на бирже труда и ищущим службу», Давид в 1924 году пытался открыть мануфактурную лавку по улице Оршанской, д. 17.

Когда именно семья Давида Шоломовича перебралась в Петроград – Ленинград, пока точно установить не удалось; судя по ряду документов, это произошло не позднее начала 1930 года.
По свидетельствам сыновей, Давид Шоломович (Соломонович) был служащим вплоть до самой своей смерти. По семейной легенде, умер Давид Соломонович неожиданно – в 1931 году простудился после похода в баню и «сгорел» за несколько дней. Семейное предание гласит, что дни его рождения и смерти совпали – 17 июля.
После смерти мужа Фейга Берковна работала в филармонии «в должности контролёрши», жила с сыновьями. Существенную часть блокады она прожила в Ленинграде, позднее была эвакуирована в Ташкент. В 1945 году Фейга Берковна взяла на себя опеку над осиротевшей внучкой Энгелиной (дочерью старшего сына Соломона). Скончалась Ф.Б. Гликман в Ленинграде в 1978 году, похоронена на кладбище при ленинградском крематории. Позднее там же был погребён прах её среднего сына И.Д. Гликмана.

1. ISBN 5-852-85231-7 «Письма к другу. Дмитрий Шостакович – Исааку Гликману». Москва – Санкт-Петербург, 1993. 363 с.
2. ГЛИКМАН Г. «Я живу, потому что я вижу». Саратов, 2011. 336 с. ISBN 978-5-89850-179-2. Стр. 141–150.
3. НИАБ 2499-1-156 «Переписка с помощником начальника Витебского губернского жандармского управления по производству дознания о сыне лепельского 2-й гильдии купца Гликмане Давиде Шоломовиче по обвинению в агитации запасных младших чинов и ратников к неповиновению властям».
Дмитрий Шостакович и Исаак Гликман. Исаак Гликман. Гавриил Гликман, 1977 год. Фрейда Ицкова Гликман. Фото 1923 года. (Из из семейного архива Ильи Гецова). Шолом Мовшев Гликман. Фото 1923 года. (Из из семейного архива Ильи Гецова). г.п. Бешенковичи, надмогильный камень Шолома сына Моше Гликмана, умершего 08.04.1934 (фото автора). Давид Гликман; фото в театральном гриме (дата и пьеса неизвестны). (Из семейного архива Ильи Гецова). Ф. Б.Гликман с правнуком Ильёй Гецовым. (Из семейного архива Ильи Гецова).