Родился в городе Лиде в 1961 году, но с 1980 живу в Минске. Какое-то время писал «для служебного пользования» – студенческих капустников, поздравления друзьям…

Среди моих тем – любовная лирика, гражданская, стихи о войне, пейзажные зарисовки, ностальгические стихи о нашем общем прошлом. Есть стихи в редком сейчас жанре «городской лирики», посвящённые городу детства Лиде и Минску, Праге, Питеру, Иерусалиму. Есть даже маленькие юмористические четверостишия, которые я называю «баранки» – от моей фамилии Баранчик.

В 2013 вышел совместный сборник с питерским автором Татьяной Багаевой, в 2016 – авторский сборник «Мои стихи – лишь письма в никуда».

Публиковался в журнале «Мишпоха», в газетах «Авив» и «Лидская газета», в журнале «Приокские зори» (Тула).

МЕСТЕЧКО

Там каждый год весной цвели сады –
И белый дым окутывал местечко.
Там сладок вкус колодезной воды,
Там тихий разговор субботних свечек.

Там по утрам концерт вели грачи
На тополе за старой синагогой.
Свои есть мудрецы и ловкачи –
Но все равны пред временем и Богом.

Там вечности отсчёт вели часы –
Их вечно чинит часовщик сутулый.
И гриву, всю седую от росы,
Своей кобыле чистит балагула.

Там в русской печке с чолнтом чугунок,
Там на окошках шторки кружевные.
Там знают все, что бедность – не порок:
Биндюжники, сапожники, портные.

Там тяжело работают за грош –
Но всё же верят в Господа упрямо.
Иврит – для Бога. Дома – «маменлошн»,
Тот, на котором в детстве пела мама.

Картинка та теряется вдали:
Мурчит на печке рыжий кот-подкидыш,
И куры сонно роются в пыли,
И даже лошадь понимает идиш.

Ах, эта речь певуча и нежна.
Но все мы здесь – у времени гостями...
А над местечком полная луна
Пьёт тишину из вечности горстями.

И нет ещё предчувствия невзгод,
И нет пока причины для кошмаров...
Но вот – проклятый 41 год,
И яблонь дым сменяет дым пожаров.

И взорвана в июне тишина.
И в тлен ушли – их больше не увидишь.
И никого не пощадила та война –
И даже лошадь, знающую идиш.

ЛИДА ДОВОЕННАЯ

Этот город старый у тихой речки
Не сыскать уже и в подробной справке.
До войны там было почти местечко –
Синагоги, церкви, костёлы, лавки.

Мастерские, рынок, библиотека –
Не обижен город и жизнью светской.
И «Цукерня» – там, где теперь аптека
На углу Сувальской (давно – Советской).

По Сувальской бродит народ беспечный.
На Сувальской – кино. «Эдиссон» и «Эра».
И казалось, что так будет длиться вечно...
Только вечность тоже не безразмерна.

Эту жизнь изменили всего две даты.
А история наша – ну просто стерва.
Но сначала грянул тридцать девятый,
А потом догнал его сорок первый...

Этот город теперь только в снах увидишь.
Не дурманит запах булки французской.
Не услышишь вновь уже мёртвый идиш
Вперемешку с польским и белорусским.

Этот город – только на фото старых,
Что лежат в альбомах у наших дедов.
Сколь угодно мы можем
вновь бить в литавры –
Нам его не вернул даже День Победы.

Город нынче красивый и звонко юный,
И зачем ему помнить про день вчерашний?
Только память предков заденет струны
У души – и вижу его тогдашним:

Древний город у тихой уютной речки,
И пасутся козы там у канавки.
То ли город, а то ли ещё – местечко.
Синагоги, церкви, костёлы, лавки...

***

Мы по жизни идём – чужаки, чудаки.
Тяжкий груз на плечах, и натружены ноги.
Маскируем свой горб
скромно под рюкзаки,
Наша цель далека, наши мысли легки:
Чтобы всё же дойти –
и не сбиться с дороги.

То, что живы ещё – в этом нет колдовства.
Нам свобода дана – удержать не сумели...
По пустыне бредём день и ночь, год и два,
И никчёмными кажутся звуки, слова.
Тают в бархатном небе напевы свирели.

Свет от жёлтой звезды заставляет плясать
На песчаных холмах ярко-чёрные тени...
Что когда-то дано – никому не отнять.
И одно в голове – как найти, не терять
На зыбучих песках давний след Моисея!

***

То ли дождь стучит ко мне в окно,
то ли память шелестит листвою...
Кто придумал, будто всё ушло?
Кто сказал, что счастье не со мною?

Что там дождь? Всё суета сует...
Капли зря стучат о подоконник...
Кто придумал, будто счастья нет?
Вот оно – как мотылёк в ладонях.

Может, смоет дождик, уходя,
Старые печали и ненастья...
И звучала музыка дождя,
И скреблось в окошко робко Счастье.

Инна Арти и Мих@ил Б@тяня Б@р@нчик